2021-8-11 17:03 |
Последние 40 лет заболеваемость злокачественными опухолями головы и шеи в мире и России неумолимо растет.
Последние 40 лет заболеваемость злокачественными опухолями головы и шеи в мире и России неумолимо растет. Болеют не только курильщики и друзья «зеленого змея», но и приверженцы ЗОЖ, в том числе, совсем молодые. Врачи взволнованы тревожной тенденцией. Тем не менее, с каждым днем им удается лечить рак все эффективнее. О терапии рака головы и шеи АиФ.ru рассказал Илья Романов, д.м.н., врач-онколог, старший научный сотрудник НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина, профессор кафедры онкологии Московского государственного медико-стоматологического университета. Елена Нечаенко, АиФ.ru: Илья Станиславович, какие способы лечения рака головы и шеи сейчас актуальны? Илья Романов: Мы ориентируемся на клинические рекомендации. Когда обращается пациент, мы определяем стадию развития заболевания и начинаем планировать дальнейшие шаги. Каждый опухолевый процесс в определенной стадии дает врачу возможность выбирать разные виды терапии — начать химиотерапию, лучевую или хирургическое лечение. На сегодняшний день вариантов и возможностей лечения достаточно. К счастью, в России на законодательном уровне приняты правила работы с клиническими рекомендациями. Самое главное — соблюдать их. Конечно, лучше всего, когда пациент обращается за помощью на ранней стадии, тогда мы, действительно, можем помочь, минимально повреждая социальные и жизненные функции. Организм борется с опухолью сам — Появились ли новые возможности лекарственного лечения рака? — Лекарственная терапия развивается очень бурно. Если раньше это была только химиотерапия, то сейчас добавились таргетная терапия, а также иммунотерапия. Постоянно ведутся исследования, которые предлагают разные опции и возможности изменения дозировок, способов введения препаратов, их подключения к комбинации с другими методами лечения. Что также важно, современная лекарственная терапия позволяет значительно продлить жизнь пациентам с опухолями головы и шеи даже на поздних стадиях, когда хирургическое лечение уже невозможно. Один из примеров — иммунотерапия, которая сейчас у всех на слуху. — Расскажите, пожалуйста, в чем суть метода иммунотерапии рака? И какие результаты он дает? — Это последнее достижение науки, которое не только увеличивает продолжительность жизни больных, но и улучшает ее качество. Если объяснять популярно, можно сказать, что в иммунотерапии применяется лекарство, которое указывает организму: «опухоль находится здесь», после чего в нужном месте начинают включаться в работу клетки противоопухолевой защиты, и организм сам борется с раком. Для меня это звучит волшебно. Я 25 лет в онкологии, и не предполагал, что такое вообще возможно. — А таргетная терапия и другие, более традиционные виды лечения, в онкологии не так эффективны? — Любой метод лечения хорош, если он подбирается по показаниям. В таргетной терапии применяются препараты, оказывающие воздействие на особые белки, вырабатываемые опухолью, которые помогают раку существовать в организме. Таргетные препараты блокируют эти «мишени», не позволяя опухоли дальше развиваться. Меняется и лучевая терапия, она становится более технически оснащенной. Развиваются возможности подачи дозы лучевой терапии в определенную точку. Я наблюдаю, как работают радиотерапевты, они рисуют точку воздействия, в которую прицельно пойдет лучевая энергия. Лучевая терапия, какой она была лет 30 назад в сравнении с той, что представлена сегодня — это небо и земля. У каждого вида терапии есть свои побочные эффекты, а каждый организм может по-разному реагировать на лечение. Кстати, лечение можно скорректировать, есть множество схем. Но онкологу важно быть хорошим психологом, чтобы объяснить пациенту, что плохое состояние во время болезни и лечения — это нормально, и нужно потерпеть еще. Важно убедить больного не падать духом и продолжать лечение. Лечение стало более щадящим — Лечение рака — дело тяжелое. Побочных эффектов меньше не становится? — Еще лет 10 назад мы заходили в тупик, технических возможностей и лекарств было много, но чем больше мы лечили пациента и чем лучше воздействовали на опухоль, тем, к сожалению, больше получали токсичных эффектов. Раньше, например, всем пациентам перед началом лечения предлагалось для профилактики ставить трубку в переднюю брюшную стенку, чтобы человек мог получать питание напрямую через желудок, иначе он бы мог просто не выдержать тяжелого лечения. Потом оказалось, что после лечения у такого пациента наступала полная контрактура мышц глотки, человек уже не мог самостоятельно глотать, должен был питаться все время через шприц для подачи пищи и оставаться пожизненным носителем трубок. Сейчас эта проблема начинает решаться, поскольку мы стоим на пороге новой эры — эры иммунотерапии. Здесь происходит очень много интересных событий, но пока что многие из них только в виде исследований, которые нам еще предстоит осмыслить. — А как изменилось хирургическое лечение? Ведь в отличие от других видов рака, тут приходится оперировать на открытых частях тела, более того, на лице, голове. — Изначально хирургия была очень калечащей, человеку, образно говоря, отрезали половину лица. Но сейчас мы уже не видим таких пациентов, поскольку реконструктивная хирургия развивается и показывает удивительные результаты. Большую помощь оказывают разные компьютерные технологии, в том числе изготовление различных шаблонов, благодаря которым мы можем сформировать пациенту новую челюсть, закрыть какие-то дефекты. В этой сфере есть бескрайнее поле для улучшения возможностей. Другая не менее потрясающая часть нашей работы — эндоскопическая хирургия с применением лазера. Не используя скальпель, мы можем зайти в гортань, глотку и удалить опухоль, до которой раньше приходилось добираться крайне агрессивными доступами. Когда я впервые провел эту операцию, то был в полном восторге, я не мог поверить, что это возможно. На сегодняшний день лечение рака головы и шеи претерпевает большие изменения. И то, что мы не могли делать раньше, мы делаем сейчас уже рутинно. С реабилитацией нельзя ждать — Какой должна быть реабилитация после рака головы и шеи? — Раньше считалось, что сначала хирург-онколог должен удалить опухоль, и только после этого реконструктивный хирург приступал к восстановлению поврежденных частей лица и тела. Сейчас же большинством онкологов принято, что реабилитация должна идти одновременно с лечением. Если врач запланировал калечащее хирургическое вмешательство, он сразу же продумывает, как пациента реабилитировать. Конечно, существуют некоторые сложности, например, пациентов, переживших ларингэктомию (удаление гортани) реабилитируют с помощью постановки трахеопищеводных шунтов, эта операция позволяет пациенту восстановить голос. К сожалению, эти шунты до сих пор не производят в России, проблема вызвана отсутствием возможности производства особого силикона для протезов. Мы уже давно освоили эту технологию, и имеем возможность ставить такие протезы, но их необходимо менять каждые 3 месяца. К сожалению, проблема пока никак не решается, а с каждым годом ситуация только ухудшается. После проведенного лечения все пациенты нуждаются в диспансерном наблюдении. Регулярные осмотры позволяют контрол ировать состояние пациента и вовремя заметить тревожные симптомы, если они вдруг появятся. К счастью, у нас с этим нет особых проблем.
Подробнее читайте на aif.ru ...
