фото показано с : rosbalt.ru

Общим местом стало обосновывать успех Трампа, трампизма и легиона подражающих американскому лидеру популистов появлением соцсетей, которые дали политикам новые рычаги влияния на электорат, новые способы распространения информации.

Общим местом стало обосновывать успех Трампа, трампизма и легиона подражающих американскому лидеру популистов появлением соцсетей, которые дали политикам новые рычаги влияния на электорат, новые способы распространения информации. Обычно за этой банальностью следует заламывание рук и предсказание будущего апокалипсиса — мол, такому валу спама, манипуляций, подмен и создания информационных пузырей гражданское общество (вкупе с ответственной журналистикой) противопоставить ничего не сможет. Однако подобное бывало в истории уже не раз. За последние полтора века регулярно возникал новый способ распространения информации, порождающий новое же поколение политиков и инфлюэнсеров и поначалу крайне успешно внедряющий в не имеющее пока резистентности общественное сознание свои идеи. И так же регулярно — по мере формирования иммунитета у общества — засыхающий, постепенно отмирающий. Кто сейчас вспомнит, кроме специалистов, про американского магната полуторавековой давности Уильяма Херста? Создателя газетной империи как раз в тот момент, когда с распространением всеобщей грамотности резко выросла и важность бумажной прессы. При нем появились такие термины, как «медиамагнат», «желтая пресса» и «связи с общественностью». Используя всю мощь своей информационной машины, Херст влиял на умы огромного сегмента читателей, контролировал политиков, ставил и снимал президентов и втащил Штаты в войну с Испанией. Сегодня разве что кинолюбители припомнят снятого по мотивам его биографии «Гражданина Кейна». Хотя влияние Херста на политику и состояние умов масс было титаническим — пожалуй, побольше, чем у Трампа. Но можно ли представить сейчас подобную власть печатной прессы? Конечно, нет. Потому что ее сумели потеснить иные способы доставки информации. Прежде всего радио, которое, существенно сузив газетное влияние, стало платформой, фундаментом для массовой пропаганды, прямого общения пропагандиста и толпы. Как раз на радио во многом опирались популистские авторитарные и тоталитарные режимы 20-х-40-х годов. И телевидение, которое царствовало в следующем цикле, также породило уже своих выгодоприобретателей. И свой способ коммуникации с публикой, тоже крайне эффективный поначалу. Но и ТВ, как и радио, как и пресса оказалось подвинуто интернетом в эпоху еще до появления экосистемы соцсетей, подкастов и информационных пузырей. Сейчас мы просто видим новую среду. В которой первопроходцы снимают первый максимальный урожай на целине неокрепшего еще, непривычного к новому способу подачи информации общественного сознания. Точно так же, как и их предшественники. Пройдет некоторое время — и новое станет рутинным, появятся способы противодействия, борьбы с нынешними кумирами, публика приобретет иммунитет и очередной твиттер-популист уже не сможет будоражить ее столь сильно. Ведь невозможно сейчас представить возмущение умов серией броских газетных передовиц или радиовыступлений — все уже к подобному привыкли. Другой вопрос, что и соцсети в итоге окажутся вытеснены на периферию чем-то новым — и тогда появится следующая генерация гуру, кумиров и вождей. Но это уже отдельный разговор… Андрей Никулин, философ, политолог

Подробнее читайте на rosbalt.ru ...