фото показано с : aif.ru

Директор Третьяковской галереи уверена: селфи на фоне шедевров стало уже чем-то вроде инстинкта. А потребность пообщаться с великими картинами вживую не перебьет никакой гаджет.

Директор Третьяковской галереи уверена: селфи на фоне шедевров стало уже чем-то вроде инстинкта. А потребность пообщаться с великими картинами вживую не перебьет никакой гаджет. Татьяна Уланова, aif.ru: Зельфира Исмаиловна, пандемия приучила нас жить в виртуальности: совещания в зуме, премьеры в онлайн-кинотеатрах, вечеринки в скайпе. В музеи народ тоже ходить перестал? Или люди всё-таки вернулись в залы? Зельфира Трегулова: Вернулись. Открывшись вновь в январе 2021 года, мы увидели невероятный приток посетителей. Пережив сложное время, люди сознательно или бессознательно чувствовали, как важно напрямую соприкоснуться с художественным произведением; насколько взаимодействие с искусством поддерживает психологически. Хотя речь не о том, чтобы делать экспозиции, вызывающие лишь позитив. Выставка Врубеля оказалась невероятно успешной, хотя рассказывала об очень драматическом, трагическом пути художника. Но давала зрителю ощущение катарсиса. Очень важно было почувствовать, как слезы подступают к глазам. Искусство приобретает характер мощного терапевтического средства — люди могут оставаться в гармонии с собой и получать подпитывающие их сильные эмоции. Все-таки взаимодействие с подлинником никогда не сравнится с рассматриванием той же картины в гаджете. В прошлом году мы приняли 1 млн 600 тыс. посетителей, в этом году будет больше.— Планы галереи — с учетом нынешней ситуации — сильно пришлось перекраивать?— А как же! Предполагались проекты с участием зарубежных музеев, однако осуществить некоторые, опираясь только на российские собрания, невозможно. Подготовка других выставок потребовала серьезного напряжения сил. Но это позволило сделать мощный прорыв в представлении нашей коллекции — из-за ряда временных ограничений трудно было получать работы даже из музеев России. И понять, что с нашим собранием мы многое можем. Выставка «Дягилев. Генеральная репетиция» — яркое тому подтверждение. Здесь только артефакты Третьяковской галереи, поступившие в фонды музея и много лет назад, и в конце 1980-х (коллекция произведений Наталии Гончаровой и Михаила Ларионова и их архив), и то, что удалось приобрести в последнее время, в том числе костюмы к дягилевским балетам и уникальный театральный задник (10 х 23 м) Николая Рериха, выполненный для «Половецких плясок», которыми открывались первые «Русские сезоны» в Париже в 1909 году. Задник выдержал 500 представлений, сейчас реставрируется. Надеемся, к концу 2023-го приведем его в экспозиционный вид (но не закончим реставрацию, это 230 кв. м живописи!) и покажем на ретроспективе Рериха. Мы также решили, что запущенный в 2021 году масштабный онлайн-проект «Моя Третьяковка» может стать основой одноименной выставки, которая сейчас развернута на Крымском Валу. Чем велик Рерих — Вы ведь планировали там и Дягилеву посвятить отдельный зал?— Огромное пространство, где будет размещен театральный задник Рериха, спроектировано, но зал откроется уже после реконструкции здания Новой Третьяковки. И физически, и морально оно давно устарело. Новый корпус на Кадашёвской набережной будет готов к 2024 году, мы также ждем, когда будет построено музейное фондохранилище в Коммунарке, в том числе и для фондов Третьяковской Галереи, которое должно быть возведено в Коммунарке — без этого закрыть здание на Крымском Валу невозможно. После этого дайджест экспозиции искусства 20 века с Крымского Вала временно перебазируется на Кадашёвскую набережную, фонды переместятся в фондохранилище, а после реконструкции работы вернутся обратно.— Зритель привык, что Третьяковка — это масштабные проекты: Серов, Куинджи, Серебрякова, Айвазовский, Врубель... Нынешней осенью у вас Дягилев, Иванов, Грабарь. Смогут ли эти имена привлечь большое количество посетителей?— Александр Иванов — камерный проект, четвертая выставка графических работ художника из шести запланированных. В историческом здании, в небольшом зале рядом с тем, где экспонируется «Явление Христа народу», мы показываем работы Иванова, связанные с евангельскими и библейскими сюжетами. Выставку Игоря Грабаря планировали давно. В ней участвует постоянный партнер Третьяковской галереи — Национальный художественный музей Беларуси, а также Русский музей и множество региональных. 18 ноября экспозиция открывается в Инженерном корпусе. Мы помним о столпотворении здесь на Куинджи, и это был скорее минус, чем плюс. Впервые после ухода художника и его посмертной выставки в 1914 году было представлено, наряду с его знаменитыми картинами, множество небольших эскизов и работ, которые он делал для себя. После жесточайшей критики его участия в одной из передвижных выставок он был настолько ранен несправедливостью оценок, что перестал выставляться. Редкие ученики попадали в его мастерскую — художник держал дверь на замке. Вот такого Куинджи: неожиданного, неизвестного, мы и показывали. Наследие Грабаря — самого яркого представителя русского импрессионизма — не столь масштабно, как творчество Верещагина, Серова, Врубеля. Но он — блистательный художник. Более того — выставка рассказывает не только о живописце, но и о Грабаре — директоре Третьяковской галереи, который определил характер музейной работы на многие годы, о человеке, который много сил и времени уделял изучению и сохранению древнерусского искусства, реставрации памятников. Уверена, что выставка заинтересует зрителей.— Очень популярной, вероятно, станет упомянутая вами выставка Рериха?— Планируем открыть ее поздней осенью 2023 года, к 150-летию со дня рождения художника. Это будет огромный зал на Крымском Валу, где экспонировались Серов, Верещагин и, конечно, Репин, собравший 600 тыс. зрителей.Говоря о Рерихе, неверно воспринимать его только как художника. Значение этого человека для русской и мировой культуры огромно. Он активно работал для дягилевских сезонов, был идеологом-вдохновителем самого радикального, пожалуй, балета «Весна священная», поставленного в 1913 году. В этой постановке очень многое определялось именно Рерихом — личностью вселенского масштаба: художником, философом, человеком мира. Об этом и станем говорить. Стоял рядом и плакал— Говорят, сегодня Россия потеряла возможность влиять на мир посредством искусства... — А искусство создается для того, чтобы на что-то влиять? Задумайтесь: на что хотел повлиять Леонардо, создавая «Тайную вечерю». И на кого. У вас есть ответ? А ведь это величайшее произведение мирового искусства... Русская литература и русская музыка — неотъемлемые части культурного багажа любого просвещённого человека, в какой бы точке земного шара он ни жил. Я глубоко уверена, что никто не сможет стереть из души человека, прочитавшего «Войну и мир» или «Идиот», эти книги. Никто не сможет забыть однажды услышанную музыку Чайковского, Рахманинова, Прокофьева, Стравинского, хорошо и широко известную в мире. Да и Дягилев приложил колоссальные усилия, чтобы наше искусство стало востребовано повсюду и повлияло на многие явления в мировой культуре.— Стало быть, западному миру не удастся забыть про русскую культуру?— Давайте посмотрим на сентябрьскую афишу Ла Скала. Премьера балета «Онегин», поставленного Джоном Крэнко на музыку Петра Чайковского. Дирижирует оркестром Ла Скала Феликс Коробов. А с чего начнется сезон этого театра в декабре? С «Бориса Годунова» Модеста Мусоргского. С великим певцом Ильдаром Абдразаковым, который выступал, в том числе, и в Третьяковке — в рамках проходящих у нас музыкальных фестивалей. Культура должна оставаться мостом, объединяющим народы, страны, континенты.— Про выставки за рубежом пока не приходится говорить?— Это вопрос к Министерству культуры. Когда мы организуем выставки за рубежом или выдаем свои экспонаты в российские музеи, то получаем разрешение на выдачу и вывоз от министерства. Возобновится практика выдачи артефактов из музеев, например, в дружественные страны, — значит, начнутся переговоры. Мы тесно сотрудничаем с коллегами в Узбекистане, Армении, Азербайджане, где хранятся серьезные пласты русского искусства. Наши выставки были крайне популярны в Китае, но пока там ограничения, связанные с ковидом. — Некоторые соцсети в России сейчас запрещены. Заметно ли по Третьяковке, что посетители стали меньше делать селфи?— Думаю, инстинкт делать селфи уже неистребим. Это же не только для соцсетей. Но и для себя любимого. Многие снимаются, не выкладывая фото в интернет. И мы серьезно дискутировали: разрешать селфи в музее или пытаться бороться. Ведь когда огромное количество зрителей хочет сфотографироваться, скажем, у «Девятого вала» Айвазовского, это реально мешает посетителям, пришедшим смотреть художественные произведения. Словом, пока мы не заметили радикального снижения количества желающих делать селфи.— А кто, по-вашему, будет достоин зала Третьяковской галереи лет через 50?— Вот у меня на столе альбом нашего современника, ушедшего в прошлом году Таира Салахова. Назвала бы я и Гелия Коржева. И Виктора Попкова, чье творчество мы планируем показать в 2024-м. Уверена, в 2072 году в галерее будут висеть работы Эрика Булатова, в том числе, «Картина и зрители» (посетители смотрят на полотно «Явление Христа народу»), которую нам подарили пять лет назад. Было очень трогательно: работу Булатова разместили на большом мольберте рядом с залом, где находится картина Иванова. А 85-летний Булатов стоял рядом и плакал... Но я не пророк. Несмотря на мощные успехи медицины, в 2072 году я буду пребывать в мире ином. Так что делать далеко идущие прогнозы мне сложно.

Подробнее читайте на aif.ru ...