фото показано с : dp.ru

Петербург гордится своими достижениями и традициями в образовательной сфере.

Петербург гордится своими достижениями и традициями в образовательной сфере. Здесь много отличных школ, престижных вузов и даже известных проектов допобразования. Но многовековые традиции предсказуемо вступают в сложные отношения с современностью. 2020–й стал практически символом этого: основательность и внезапность вошли в клинч. Победа — Пиррова. Общее и повсеместное Школьное образование в России обязательно — и это один из важнейших установочных параметров, влиявших на сегмент в течение года. Здесь выбора не было ни у кого из участников процесса, вне зависимости от того, ушли ли на дистанционку родители, — дети учились онлайн. Термин подходит здесь не в полной мере, поскольку в массе полноценного преподавания не было. Педагоги оказались не готовы учить по Сети, родители — организовывать процесс, дети — самомотивироваться и держать внимание. Электронные платформы типа «Учи.ру» и прочих «упали» сразу, и учителя пошли в бой буквально врукопашную — сами снимали видео, рисовали презентации и танцевали с бубном. Обескураженные родители метались между отправкой бесконечных заданий по разным адресам и страстными дискуссиями в соцсетях о том, как недорабатывает школа и имеет ли педагог право потребовать от детей ставить узнаваемые аватарки и сменить ники на нормальные имена — или же это нарушение их личных границ. «Семьи и преподаватели оказались не готовы к онлайну технически, родители были вовлечены в учебный процесс больше, чем обычно, а учителям пришлось разбираться с онлайн–инструментами. Даже те, кто работает в диджитал–отрасли, периодически испытывают проблемы с паролями, комнатами ожидания, обновлениями. Для учителя, который с такими сценариями в профессиональной сфере не сталкивался, всё ещё сложнее», — отмечает Игорь Трахов, представитель онлайн–школы «Фоксфорд». Впрочем, формально всё было в порядке. Как рассказывала в августе в интервью «ДП» вице–губернатор Ирина Потехина, «педагоги, технические службы, администрация учебных заведений совершили практически подвиг. Можно жаловаться на то, что зависали цифровые платформы, была путаница с выбором программ, но процесс был отстроен. Как показал наш опрос, в котором приняли участие более 25 тысяч человек, в течение первой недели с задачей справились почти 60% педагогов, а за следующую — еще 30%. Итого — 90% за 2 недели. Родители адаптировались к дистанту медленнее, но за 2 недели и 70% родителей тоже в процесс вошли». Впрочем, даже в Смольном были вынуждены признать, что «труднее всего пришлось начальной школ­е» и что «полноценный цифровой контент для удалённого режима преподавания тоже пока не наработан — на его создание нужны годы». Но основной вывод — в целом система с задачей справилась. Однако осенью совершенно неожиданно для этой самой системы грянула вторая волна пандемии — и принесла совсем другие проблемы. Несмотря на кратно превосходящее весенние показатели число заболевающих каждый день, школы функционируют офлайн. По факту там боятся, что из–за растущего числа заболевших учителей просто некому будет преподавать. Добиться карантина в классе почти невозможно — информация Роспотребнадзора официальными путями ходит долго, а другой администрация не верит. В итоге к доске вышли даже директора и воспитатели продлённого дня, что даёт если не качество обучения, то хотя бы присмотр за детьми. Эксперты отрасли смотрят на модернизацию системы с осторожностью. Например, именно переход на дистант в школах и вузах называют примером не самых успешных решений. «Вся система образования оказалась не готова к переменам. Перевести обучение в онлайн — это не просто скайп включить. Это изменение методики преподавания, технологическая готовность, экономические возможности», — поясняет Виктория Егоренко, соучредитель Школы интернет–технологий Epic Skills. Возможно, поэтому даже ушедшие после каникул на дистант массово возвращаются в школы: по данным Смольного, к началу декабря это более 2,5 тысячи учащихся. Около 14 тысяч (3% школьников) продолжают учиться дома. Alma mater и реальность Вузовское образование обязательным не является, а дискуссии о его нужности и престиже не затихают. Впрочем, летом город набрал 27 тысяч первокурсников — в основном они сидят дома с редкими выездам­и в аудиторию. Факторов несколько — и необходимость развести потоки, и значительная доля преподавателей старше 65, и большое число иногородних, прибывших к осени из отчего дома — со всеми рисками использования поездов и самолётов. Официально это называется «смешанный формат», по сути же полумера для соблюдения формальностей. Какое–то время вузы держались, требуя от студентов и преподавателей измерять температуру, носить маски и мыть руки. Впрочем, отрицающих ковид среди адептов высшего образования оказалось немало — в некоторых вузах всю осень грозили внутренними санкциями за отсутствие масок на занятиях, но в итоге всё равно по приказу Минобразования ушли на дистанционку до февраля. Учреждённый российским правительством СПбГУ продолжает держаться за офлайн, хотя и отдаёт онлайну всё больше студентов. При этом, согласно данным весеннего исследования Института образования ВШЭ, Центра внутреннего мониторинга ВШЭ и Томского государственного университета (20 тысяч человек более чем из 400 вузов), в Петербурге в среднем 58% студентов положительно оценили готовность своих вузов к экстренному переходу на дистант. Удовлетворены же организацией учебного процесса в дистанционно­м формате были в среднем 65% опрошенных студентов Петербурга. В целом вузы или отчитываются о том, что справились с переходом в онлайн, или вежливо уклоняются от оценок. Например, в Академии госслужбы отмечают, что мартовский переход в режим удалённой работы стал возможен «благодаря тому, что большинство процессов в образовательной деятельности вуза были цифровизированы задолго до начала пандемии». «С 2013 года мы начали формирование масштабной электронной образовательной среды для студентов по принципу одного окна. В процессе обучения используются онлайн–платформы и сервисы — LMS Moodle, Office 365 Team, Skype и Zoom, — пояснил “ДП” директор СЗИУ РАНХиГС Владимир Шамахов. — Кроме того, онлайн–студентам доступны уникальные электронно–библиотечные ресурсы. За 2019/20 учебный год число обращений студентов и научно–педагогических работников вуза к электронным ресурсам библиотеки превысило 275 тысяч». «Ситуация с пандемией вывела нас из зоны комфорта и заставила оперативно искать новые технологии и пути решения задач, — рассказала “ДП” первый проректор Университета ИТМО Дарья Козлова. — В онлайне мы стали ещё более прозрачны и открыты, в том числе в вопросах качества образования. Используя дистанционные технологии, мы говорим на языке студентов, и это делает нас ближе. До перевода всех занятий в ИТМО в дистанционный формат каждый студент мог сам выбрать технологию обучения: онлайн или офлайн». «Самая главная проблема была в головах. Нужно было донести до всех участников процесса, что онлайн — это не лучше и не хуже, это по–другому. Но это тоже образование, и оно может быть качественным, — рассказал “ДП” директор Высшей школы экономики в Петербурге Сергей Кадочников. — Переход на дистанционный формат в марте и ноябре — адекватный ответ на происходящее в мире. Мы работали над сменой установок, объясняли и показывали, как можно действовать в текущей ситуации. И мне кажется, что за это время произошёл какой–то поворот в восприятии онлайна не только в “вышк­е”, но и во всей стране». Весной вузы столкнулись с большим числом технологических проблем, в том числе связанных с системами оценки. В частност­и, недостаточно эффективными оказались ресурсы для прокторинга: при нестабильном интернет–соединении система зависала, студенты нервничали, преподаватели не могли оценить, самостоятельно ли студент выполнял задания. В результате у вузов и студентов появилось много встречных претензий друг к другу. Эта проблема стала общим местом для вузов города, её отмечали и эксперты, работавшие на приёме экзаменов. В «вышке» изменили систему: «Вместо заданий, подразумевающих один точный ответ, будут эссе. Студент может пользоваться всеми материалами, но должен за ограниченное время сформулировать свою позицию и показать, какие идеи он почерпнул на занятиях. В таком задании нет правильного ответа, его невозможно где–то списать». Однако система образования решила далеко не все проблемы. По мнению Сергея Кадочникова, одна из них — нежелание включать онлайн–курсы других университетов в учебные планы. Многие вузы не пользуются курсами другого учебного заведения, считая, что это создаёт конкуренцию преподавателям, которые могут потерять нагрузку или боятся показаться неэффективными. Сверх программы Дополнительное образование для взрослых тоже переживает непростую фазу. По логике, это та часть обучения, в которую вкладываются сами люди или их работодатели, но в локдаун и на общем фоне падения экономики это не самое приоритетное направление трат. «Те, кто выжил, молодцы. За неимением ресурсов эффективный переход было сделать сложно. Повезло, что в 2020 году у нас есть инструменты для онлайн–взаимодействия: сервисы видео­конференций, сервисы облачного обмена данными и т. д. Но на данный момент времени офлайн–образование для взрослых в Петербурге практически не функционирует», — считает Виктория Егоренко. Она поясняет, что за прошедший год всем организациям образовательной сферы «стало хуже, в том числе онлайну, который сконцентрировался на экстенсивном росте. Будем надеяться, что он в какой–то момент перейдёт в качество». Материал подготовлен для проекта Итоги — 2020

Подробнее читайте на dp.ru ...