фото показано с : vz.ru

Вступили в силу первые санкционные меры, заявленные президентом США в отношении Ирана. 6 августа обещает стать ключевым не только для американо-иранских отношений, но и для глобальной политики.

Основные геополитические игроки теперь вынуждены дать четкий ответ, насколько каждый из них зависим от Вашингтона.

Вступили в силу первые санкционные меры, заявленные президентом США в отношении Ирана. 6 августа обещает стать ключевым не только для американо-иранских отношений, но и для глобальной политики. Основные геополитические игроки теперь вынуждены дать четкий ответ, насколько каждый из них зависим от Вашингтона.

Решение Трампа выйти из ядерной сделки с Ираном вызвало мощнейший резонанс. Если позиция России и Китая была изначально ясна, то активные протесты лидеров ЕС вызвали немало вопросов.

Брюссель, Париж и Берлин поначалу демонстрировали жесткую приверженность Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) и даже заявляли о готовности защитить свои экономические интересы в Иране. В то же время высказывания политиков явно диссонировали с позицией бизнес-кругов, куда более сдержано реагировавших на ситуацию.

Что касается непосредственного объекта санкций, то пока Иран пытается демонстрировать уверенность как в собственной позиции, так и в приверженности своих европейских и азиатских партнеров существующим договоренностям.

Америка идет напролом

Американский президент постоянно подчеркивает, что не намерен хоть как-то снижать давление на Иран. Для Трампа антииранская риторика вполне естественна, и нынешние угрозы являются закономерной попыткой реализовать предвыборные обещания.

При этом Трамп не исключает и другого исхода. Его недавнее заявление о готовности встретиться с президентом Роухани можно рассматривать как подготовку очередного пиар-хода, направленного на повышение своего авторитета внутри США в преддверии ноябрьских выборов в Конгресс.

Если Роухани согласится на переговоры, то это может быть истолковано американскими пропагандистами как признание обоснованности претензий Трампа и успеха его внешней политики.

С другой стороны, отказ будет использован Белым домом как оправдание санкций, а заодно и необходимость поддержки ближневосточных союзников в лице Тель-Авива и Эр-Рияда.

Кроме того, обострение ситуации вокруг Ирана неминуемо подтолкнет нефтяные цены вверх, и нефть традиционной добычи будет терять свои ценовые преимущества в соревновании с американским сланцем. Да и надежность поставок углеводородов из Персидского залива окажется под большим вопросом даже без развертывания реального военного конфликта.

Недвусмысленные угрозы иранцев перекрыть Ормузский пролив и недавняя ракетная атака хуситами саудовского танкера в Баб-эль-Мандебском проливе лишь способствуют дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке.

Дополнительным бонусом для Трампа станет демонстрация своего превосходства как оппонентам, так и союзникам, вынужденным согласиться с требованиями Вашингтона.

Несмотря на то что остальные участники СВПД заверяют Тегеран в приверженности действующим договоренностям, слова, скорее всего, разойдутся с делами, что нанесет ощутимый удар по иранской экономике.

Иран затягивает пояс

После снятия предыдущих ограничений Иран ощутимо продвинулся в вопросах нефте- и газодобычи, а также привлечения иностранных партнеров к проектам как в энергетике, так и в других областях. Иран вернулся к досанкционному уровню добычи нефти и торговле на ключевых для себя рынках.

В страны ЕС уходят 28% от добываемой Исламской Республикой нефти. К освоению месторождений, инфраструктурным и промышленным проектам подключились ведущие сервисные и нефтедобывающие, машиностроительные и автомобильные предприятия Европы и Азии. Объем иностранных инвестиций за постсанкционный период вырос более чем в два раза.

Но, несмотря на это, преодолеть кризисные явления в экономике иранскому правительству пока не удается. Уровень безработицы остается достаточно высоким. Национальная валюта риал за последние полгода относительно доллара подешевела вдвое. Эти и целый ряд других проблем стимулируют социальную напряженность.

Санкции США коснутся в том числе и покупки Ираном долларов, золота и ряда других металлов, что дополнительно осложнит Тегерану не только внешнеторговые операции и расчеты за экспортируемую нефть, но и сузит возможность правительства и Центрального банка Ирана управлять курсом национальной валюты.

Именно на ухудшение внутренней ситуации и делает ставку Трамп. Его заявление о том, что иранская сторона в ближайшее время сама выйдет на переговоры с Америкой, строится на уверенности, что перед угрозой новых санкций, усугубляющих сложное положение иранского президента, Роухани пойдет на уступки.

Кроме того, по мнению США, санкционное давление в совокупности с внутрииранскими проблемами может привести к ослаблению позиций Ирана в Сирии, Ливане и Йемене.

Это прекрасно понимают в Тегеране, а потому ищут поддержку среди других участников СВПД и мирового сообщества.

Я не трус, но я боюсь

Реакция партнеров Ирана покажет, на кого реально может рассчитывать Тегеран, и, судя по всему, на практике союзников у Ирана будет не так много. Большинство из них готовят пути к отступлению.

Южная Корея уже выразила готовность отказаться от нефтяных поставок из Ирана, а это около 14% иранского экспорта нефти. В подвешенном состоянии оказались и кредитные линии иранским банкам на сумму более 9 млрд долларов.

Франция также отказывается от совместных проектов. Несмотря на браваду европейских чиновников, представители Total почти сразу после заявления Трампа объявили о выходе из соглашения о разработке крупнейшего газового месторождения «Южный Парс».

За нефтяниками последовали автопроизводители. Концерн PSA отказался от совместного с иранцами производства Peugeot и Citroen.

Siemens уже прекратил принимать заказы от иранских потребителей. Несомненно, что за флагманом пойдут и другие машиностроители Германии. И это притом, что только в прошлом году общий объем поставок продукции машиностроения из ФРГ в Иран достиг 3 млрд долларов. 1 августа Adidas заявила о завершении сотрудничества с Федерацией футбола Ирана.

Остальная Европа не уступает лидерам в скорости сворачивания деловых отношений. Датские транспортные гиганты Maersk и Torm, швейцарские банк BCP и машиностроитель Stadler, итальянские железнодорожники Ferrovie dello Stato - это лишь часть компаний, пожертвовавших миллиардными контрактами под давлением США.

Таким образом, 6 августа начинается отсчет очередного «посрамления Европы».

Говорить о европейцах как о самостоятельных игроках в серьезных международных вопросах уже нет смысла. Если они не в состоянии защитить собственные интересы, например тот же Airbus, имеющий на руках контракт с Ираном на 22 млрд долларов, то рассматривать их гарантии и обещания третьим странам по любым вопросам становится просто нелепо.

И если в мае Меркель лишь сетовала, что Европе, вероятно, придется уступить Трампу по Ирану, то, судя по всему, после успешных, по мнению того же американского президента, июльских переговоров с Юнкером участь европейско-иранского партнерства и европейских гарантий в рамках СВПД решена.

Великолепная пятерка и Иран

Победа Америки на европейском направлении могла бы отчасти нивелироваться независимыми от США игроками: Россией, Китаем, Турцией, Индией и Пакистаном.

Россия, сама находящаяся под санкциями, способна игнорировать требования США и развивать партнерство с Ираном, тем более что с 2015 года Москва пыталась продвинуться в этом направлении.

Это и участие российских компаний в разработке иранских месторождений, и сотрудничество в атомной сфере, и строительство железной дороги, и запуск транспортного коридора «Север-Юг». Однако на этом пути у России есть несколько серьезных ограничений.

Во-первых, Россия испытывает определенный недостаток собственных свободных средств для масштабного инвестирования в Иран. Во-вторых, по ряду направлений у нас нет технологий, способных адекватно заменить европейские. В-третьих, Россия не может обеспечить Тегерану главного - сбыта иранских нефти и газа.

Эти проблемы отчасти могли бы решить другие. Но и здесь есть свои ограничения.

Пакистан, ближайший сосед, заинтересован в поставках иранских энергоносителей, однако на его позицию серьезное давление оказывают США и Саудовская Аравия. Когда-то это уже привело к заморозке масштабного проекта «Трубопровод мира», который должен был связать Иран, Пакистан и Индию.

Сближение Пакистана с Китаем и выборы 25 июля нового премьер-министра, который, возможно, сохранит свой предвыборный скепсис в отношении США, дают Ирану робкую надежду.

Объемы газа и нефти, потребляемые Пакистаном, пока относительно невелики, чтобы компенсировать европейских, японских и южнокорейских заказчиков. В этом смысле Индия для иранцев является куда более интересным направлением.

Тегеран снижает цены, минимизирует транспортные расходы, предоставляет отсрочки по платежам. Это дает свои результаты. Во втором квартале 2018 года Иран вышел на второе место по поставкам нефти в Индию, обогнав Саудовскую Аравию и уступая лишь Ираку.

Санкции против нефтегазового сектора Ирана вступят в силу на втором этапе, намеченном на 4 ноября, а потому индийские покупатели могут пока наслаждаться скупкой относительно дешевой иранской нефти. Но как они поступят дальше, остается загадкой.

Зная американцев и наблюдая методы работы их нынешнего президента, Индии надо быть готовой к появлению претензий к ее собственной внешней политике и экономике.

С одной стороны, появляются сообщения о подготовке Индии к расчетам с Ираном в рупиях для снижения долларовой зависимости и давления США, с другой, по данным СМИ, представители индийского правительства предупредили национальные нефтяные компании о возможном снижении объемов закупки нефти в Иране.

У Ирана может появиться союзник в лице Турции, чьи отношения с Америкой столь плохи, что Эрдоган вполне готов игнорировать американские требования. Глава Турции уже заявил, что не может отказаться от иранского сырья, чтобы зимой не дать замерзнуть своему народу.

Главным же союзником и спасителем Ирана может оказаться Китай.

Пока китайские компании выражают готовность заменить уходящих с иранского рынка европейцев. Китай, уже являясь крупнейшим потребителем иранской нефти, может нарастить ее закупки, особенно если они будут подкрепляться скидками и бонусами.

Разгорающиеся торговые войны между Пекином и Вашингтоном и так заставляют китайцев реагировать на американские атаки, и Иран может стать лишь одним из направлений американско-китайского противостояния.

Смотрите шире

В преддверии американских санкций можно сделать следующий вывод. Крупные импортеры и инвесторы, такие как Европа, Южная Корея и Япония, едва ли отступят от позиции стран-сателлитов, довольствуясь пока еще не сильно ограниченным для них Трампом американским рынком.

С другой стороны, четко вырисовывается группа государств, способных по той или иной причине не подчиниться диктату США.

И хотя каждое из них преследует собственные цели, часто не совпадающие с целями Ирана и других партнеров, они обладают определенным потенциалом сопротивления. Значительно усилить его можно, объединив усилия. В этом случае они смогут дать более действенный отпор американской политике, тем более что он будет базироваться на легитимном решении ООН и действующем СВПД.

Стратегически вопрос антииранских санкций выходит далеко за пределы двусторонних отношений США и Ирана, ядерной проблематики и текста СВПД.

Это серьезное испытание, а быть может, и поворотная точка в развитии мировой политической системы. Столкновение вокруг ядерной сделки покажет, действительно ли мир остается американоцентричным или все же разговоры о многополярности имеют под собой твердую почву.

Вопрос только в том, кто решится бросить реальный вызов американской гегемонии. Говоря словами героя рязановского «О бедном гусаре. . . » актера Бубенцова: «Это проверка, господа! Всем нам проверка!»

Теги:

США, Иран, санкции, мировая политика

Подробнее читайте на vz.ru ...