фото показано с : aif.ru

Александр Балуев — о женщинах в кино и во власти, режиссёрском дебюте и чувстве счастья.

«Чем дольше живёшь, тем сложнее быть счастливым, но я стараюсь»«Благословите женщину», «Московская сага», «Гибель империи»... Александр Балуев, сыгравший в десятках кинофильмов, на сей раз выступил как режиссёр и впервые снял собственную картину.«Он сам был государство»Ольга Шаблинская, «АиФ»: — Но сперва, Александр, поговорим всё же о ваших актёрских работах. В историческом сериале о молодой императрице Елизавете вам досталась роль Петра I. Комфортно себя чувствовали, перевоплощаясь в личность такого масштаба? Зритель-то вас привык видеть в ролях военных.Александр Балуев: — А я уже Петра I сыграл у Владимира Бортко в фильме «Пётр Первый. Завещание». Понимаете, я не то чтобы вне политики, но политика для меня не является чем-то жизненно важным. Поэтому перевоплотиться в Петра I мне было трудно именно как человеку, а не как артисту. Артист может сыграть всё, если он хороший артист.— То есть вам трудно было по-человечески понять своего персонажа — императора, вершащего реформы во что бы то ни стало?— Тут действительно сложно ответить однозначно. Нужны ли тогда были реформы? Это мы спустя 300 лет рассуждаем, что нужны. А в то время? Как это происходило? Что за решения принимал человек вопреки историческому развитию страны, во многом вопреки традициям, устоям? Откуда взялись эти фантазии у него? Фантазии, реализованные, кстати, весьма масштабно. За счёт чего эти реформы проводились? Каких жертв стоили? Надо ли было так резко, чуть ли не в один день, рубить бороды? Или, может, постепенность была бы более полезна? Но это всё вопросы, которые мы сейчас задаём и ищем для себя ответы. А история распорядилась так, как распорядилась. И не будь тех резких реформ, которые проводил Пётр, не было бы, может, и нас с вами. Всё ведь взаимосвязано, история, в отличие от артиста, не имеет провалов. Даже если что-то делается революционными методами, с войнами, переворотами и так далее.— Пётр I ­женился на бывшей прачке Марте Скавронской, военном «трофее» своих сподвижников графа Шереметева и князя Меншикова. И других дам вниманием не обделял. По-вашему, любовь многое значила в его жизни?— В жизни Петра ­Алексеевича? Над этим надо подумать. А вот единственное, в чём у меня не возникает сомнений, — что он был человек государственный. Он жил государством. Он сам и был государство. Делал всё во благо не себе самому, а в пользу того государства, которому служил. А служил он России, это безусловно. Такой государственности зачастую не хватает современным руководителям.— В исторических сериалах — это и «София», и «Елизавета», и «Екатерина» — поднимается тема женщины и власти. Я как-то услышала мнение врача: в политику дамы должны идти только в преклонном возрасте. А когда гормоны и страсти бушуют — ну какие можно принять взвешенные государственные решения? Согласны?— Мне удивительно, что люди вообще идут во власть. Независимо от того, мужчина это или женщина. Что касается женщин-правительниц, тут надо у женщин спросить. Но мне кажется, что это не женская тема. Когда прорвались «чужие»— Вернёмся в наши дни. Многие актёры говорят: пандемийные времена для них, считай, стали потерянными с профессиональной точки зрения. А как вы пережили этот период?— Я не выпадал из колеи, даже наоборот — снял фильм «Отель». История о любви, очень трогательная, совершенно несовременная, так скажем. Это такое кино, которое сегодня не снимается и по которому люди довольно сильно тоскуют, по-моему.Играют там я, ваш покорный слуга, Марина Петренко и Глеб Матвейчук. К абсолютному хеппи-­энду я не шёл, как это установочно делают на Западе, но по тому послевкусию, которое остаётся после финальных кадров (так говорят те, кто посмотрел, самому мне трудно оценить), какое-то очищение происходит.Я всегда стараюсь дать надежду и сам живу надеждой. Сейчас создатели кино делают упор на экшен, на политику, на бандитизм. И на спорт. Причём на тот спорт, который существовал в Советском Союзе и который приносил людям огромную радость и поддерж­ку, — так назовём это состояние. Слава богу, что эта тема появилась.— На самом деле странно, что сейчас мало снимается про любовь. Ведь практически все любимые народом фильмы — «Ирония судьбы», «Москва слезам не верит», «Любовь и голуби», «Одиноким предоставляется общежитие» — именно про отношения мужчины и женщины.— Конечно! Режиссёров, которые это снимали, волновала эта тема, они делились своими чувствами. А у тех, кто сегодня делает кино, наверное, другие приоритеты. Но обычным людям, мне кажется, интересно кино про любовь. Их мало волнуют всякие «Чужие», когда что-то из живота вылезает и ползает по стенам. Может, на Западе это и волнительно для зрителя. Но здесь не приживётся, надеюсь, никогда. «Чужих» я беру как образ. Сам этот фильм мы когда-то воспринимали как прорыв. Потому что у нас кругом были «занавески» — в Союзе, кроме итальянского реализма, редко что ещё показывали на кинофестивалях. А когда «Чужие» прорвались из Голливуда — да, это было любопытно. Поначалу. Но время «Чужих», на мой взгляд, бездарно затянулось.— А что такое вообще любовь, по-вашему?— Это очень сильное воздействие. Дар Божий, который даётся каждому человеку как биение сердца. Другое дело, что не все его оценивают и не все принимают. Многие отказываются. «Просто радуешься новому дню»— В одном из интервью вы мне рассказывали, как студентом, чтобы подзаработать, месяц красили огромный мост. Сейчас Балуев абсолютно состоявшийся человек, нужда в таких подработках явно отпала. Вы стали счастливее от этого? И вообще зависело ли ваше ощущение счастья от денег?— От денег — никогда. От возможностей — да. Потому что средства дают возможности. Так устроено. Не я это завёл, не мне это отменять. Но тогда, когда я красил Филёвский мост, я был счастлив просто от той возможности заработать деньги, ни от кого не зависеть и поехать наконец туда, куда я хочу, — в Туапсе. Не могу сказать, что было это глобальное счастье, но такое местечковое — да. В молодости же любая победа — взятие крепости, препятствия — вызывает удовлетворение, дарит чувство состоятельности.Но чем дольше живёшь, тем сложнее быть счастливым. Хотя я стараюсь. Стараюсь быть счаст­ливым.— А что у вас входит в понятие «счастье»?— Сейчас, наверное, это не терять. Раньше приобретения были такими счастливыми моментами, а теперь именно отсутствие потерь.У человека наступает время в жизни, когда он радуется просто новому дню. И это правильно. Новый день наступил — и слава богу. Солнце светит, пусть и не так тепло, как хотелось бы, но всё равно хорошо. Люди едут по своим делам, кино какое-­никакое снимается, снова заполняются театральные залы, пандемия потихоньку ­куда-то уходит (хотя откуда она взялась — тоже непонятно). Люди снова вспомнили о культуре. И это радует.И можно снова строить планы. В конце весны выйдет сериал «Арбатские тайны» с моим участием, действие там происходит в 1950-е гг. Играю Арбенина в спектакле «Маскарад» по Лермонтову в новосибирском драматическом театре «Красный факел», куда приглашаю всех, кто не поленится прилететь в Новосибирск. Езжу на гастроли. Так что жизнь продолжается!ИстфактПётр I боролся с беспробудным пьянством. В 1714 г. он учредил специальную медаль. Награду «За пьянство» вешали на шею проштрафившемуся на алкоголе на всю неделю. Весила она 7 кг, поскольку отлита была из чугуна.

Подробнее читайте на aif.ru ...