Накануне президентская библиотека Билла Клинтона выложила в открытый доступ большой массив документов, касающихся российско-американских взаимоотношений в 1990-е годы прошлого века. Среди прочего оказались опубликованными доселе закрытые записи бесед российского президента Бориса Ельцина с Биллом Клинтоном.

Архив меморандумов, докладных записок и стенограмм встреч охватывает период с 1993 по конец 1999 года и содержит немало интересных подробностей, касающихся участия США во внутриполитических процессах в России, а также подходов тогдашнего российского руководства к целому ряду важнейших вопросов внешней политики и безопасности России, включая проблему сокращения стратегических наступательных вооружений, договора об ограничении обычных вооружённых сил в Европе (ДОВСЕ), а также расширения НАТО на Восток.

Начать стоит, конечно же, с наиболее дискутируемого в последние годы вопроса о роли Соединённых Штатов в победе Ельцина на президентских выборах 1996 года. 21 апреля 1996 года в Кремле состоялась встреча Клинтона и Ельцина за рабочим завтраком, в ходе которой российский лидер подробно проинформировал Клинтона о своих соперниках по президентской гонке.

— Всего имелось 49 кандидатов, которые заявили о желании участвовать в президентской кампании. Но (для регистрации. — Прим. ред. ) требуется 1 миллион подписей. Среди них при этом имеются некоторые кандидаты, которые не вполне серьёзны в своих намерениях. На сегодняшний день у нас осталось всего 6 кандидатов. У каждого кандидата есть свои электоральные группы, поддерживающие их. Но никто не будет способен добиться успеха кроме двоих, — меня и Зюганова. Все остальные получат не более 10%. Но они могут добавить голоса своих избирателей в поддержку его (Зюганова. — Прим. ред. ) или вычесть эти голоса из общего числа поданных за меня. Мне приходится работать с остальными четырьмя кандидатами, чтобы изменить их отношение ко мне на более благоприятное, в особенности если будет второй тур. Я поставил чёткую задачу — выиграть в первом туре. Поэтому я прошу вас не оказывать предварительную поддержку Зюганову.

На эту просьбу Клинтон отвечает без обиняков, отмечая, что "вы не должны беспокоиться об этом, мы потратили 50 лет, работая на другой результат". Ельцин затем начинает какие-то пространные рассуждения о том, что Россия реформировалась на протяжении столетий, упоминая Петра I, Екатерину Великую и Столыпина, — однако так и не смогла дореформироваться по-настоящему до конца. Теперь же на пути реформ стоит Зюганов, который "притворяется социал-демократом" и "отменит приватизацию". А дальше и вовсе Ельцин начинает пугать Клинтона тем, что половину электората коммунистов составляют "фанатики, которые хотят отменить границы между бывшими республиками Советского Союза, вернуть Крым и даже предъявляют претензии в адрес Аляски".

Интересно и понимание исхода выборов и факторов, влияющих на это, со стороны Ельцина: российский президент прямо просит Клинтона решить до выборов хотя бы на уровне заявлений для прессы вопрос с членством России в G7.

— Я понимаю, что у нас не получится организовать встречу по этому вопросу (о членстве в "Большой семёрке") до выборов. Даже без такой встречи Ельцин вновь станет президентом России. Но это добавит 10% к поданным за меня голосам. Ты знаешь, Билл, в этой российской избирательной кампании ты являешься важным фактором. Это может быть не очень хорошо известно (широкой публике. — Прим. ред. ), но психологически это очень важно.

Затем, вплоть до начала 1997 года, личных встреч с Ельциным у Клинтона не было и общение происходило в основном посредством телефонных разговоров. 7 мая 1996 года в разговоре с Клинтоном российский президент опустился до откровенного выклянчивания денег, поскольку бюджет был пуст и в преддверии голосования было необходимо задобрить бюджетников.

— У меня есть ещё одна просьба, Билл. Пожалуйста, пойми меня правильно. Билл, для целей моей избирательной кампании мне срочно необходим заём для России в размере 2,5 миллиарда долларов.

Клинтон уточняет, может ли помочь в данной ситуации перенос сроков погашения кредиторами Парижского клуба, однако Ельцин говорит, что это не поможет.

— Нет, деньги придут лишь во второй половине года. А в первой половине мы получим всего 300 миллионов долларов из-за условий, поставленных МВФ. Ты знаешь, когда господин Камдессю был у нас, я говорил с ним. Но он сказал, что МВФ перечислит только 300 миллионов в первом полугодии и 1 миллиард во втором. Проблема в том, что мне нужны деньги для выплат пенсий и зарплат. Без разрешения проблем с выплатой пенсий и зарплат будет очень трудно продвигаться в избирательной кампании.

Клинтон затем обещает подумать над выделением дополнительных средств по линии МВФ и "наших друзей" и сразу же переходит к вопросу о сокращении присутствия российских войск по лимитам в рамках ДОВСЕ. Ельцин, судя по тону разговора, становится очень податливым и соглашается обсуждать так называемые "фланговые ограничения" по танкам на уровне 4 тысяч или даже 3,8 тысячи единиц.

Тут стоит напомнить о том, что в рамках ДОВСЕ Россия существенно ослабила присутствие своих вооружённых сил на юге страны, взяв на себя обязательства, которые странами НАТО (особенно новыми членами блока из числа государств бывшего соцлагеря в Восточной Европе и странах Балтии) по факту не соблюдались. В итоге только спустя 10 лет после принятия "флангового документа" — дополнения к ДОВСЕ — Россия в конце 2007 года приостановила-таки действие договора и отказалась соблюдать давно превышенные странами Североатлантического альянса квоты по численности войск и тяжёлого вооружения.

В 1996 году, уже после победы Ельцина на президентских выборах, состоялось несколько разговоров с Клинтоном, однако они носили в основном формальный характер, ограничиваясь общими поздравлениями и пожеланиями, особенно в сентябре, когда Клинтон звонил Ельцину в преддверии операции на сердце, пожелав тому скорейшего выздоровления и восстановления.

А вот меморандум с записью переговоров 21 марта в Хельсинки уже наглядно рисует уровень понимания Ельциным национальных интересов России и что главное — гарантий этих интересов со стороны США и НАТО. Сначала Ельцин жалуется на то, что мнения России по расширению НАТО никто не спросил, в особенности это касается бывших республик СССР.

— Одна вещь очень важна: расширение не должно включать в себя бывшие советские республики. Я не смогу подписать никакого соглашения без использования таких формулировок. В особенности Украину. Если вы их вовлечёте, это создаст затруднения в наших переговорах с Украиной по целому ряду вопросов. Мы также внимательно следили за активностью Соланы (генсек НАТО. — Прим. ред. ) в Центральной Азии. И она нам не нравится. Он следовал антироссийским курсом … Я понимаю сложность проблемы, но у нас нет никаких территориальных или гегемонистских претензий к ним или другим странам. Мы проводим хорошо зарекомендовавшую себя политику в отношении стран СНГ и Прибалтики, основанную на доверии.

Ельцин затем начинает говорить о том, что Россию беспокоят натовские военно-морские маневры около Крыма, однако у России нет никаких планов овладения Севастополем, Москва также уважает территориальную целостность Грузии и Молдовы и хочет лишь "арендовать некоторые объекты для нужд Черноморского флота". Интереснее другое — Ельцин, как и Горбачёв до него, мыслит в каких-то идеалистических формулировках по отношению к НАТО.

— Я предлагаю, чтобы в заключительном заявлении мы могли бы принять факт отсутствия территориальных претензий к другим странам. Что касается стран бывшего Советского Союза, давайте заключим устное, джентльменское соглашение — которое мы не запишем в итоговом заявлении, — что ни одна бывшая советская республика не войдёт в НАТО. И это джентльменское соглашение не будет озвучено публично.

Клинтон в долгой речи затем читает лекцию Ельцину скорее не по вопросам внешней политики, а больше юридической казуистики, напирая на то, что такого рода соглашение будет плохо для России, так как покажет всем, что "империя всё ещё существует", что в свою очередь напугает прибалтийские страны и настроит против России остальных членов НАТО. Клинтон при этом подчёркивает, что он якобы строит некое "новое НАТО", которое не будет направлено против России.

В чём новизна при отказе от долгосрочной стратегии создания "санитарного кордона" на границе с Россией, непонятно. Североатлантический альянс претерпел с 1990-х годов четыре волны расширений, причём первые восточноевропейские страны были приняты в блок уже через два года после этого разговора Клинтона и Ельцина, в марте 1999 года. Мало того, Клинтон мотивировал отказ подписывать какой-то "юридически обязывающий" документ о нерасширении НАТО тем, что его оппоненты в Конгрессе устроят законодательную тягомотину и затянут на два года ратификацию такого соглашения. Российский президент при этом моментально соглашается.

Если посмотреть остальную переписку и стенограммы общения двух лидеров, то тягостное ощущение полной ведомости и подконтрольности российской внешней политики также не оставляет. В 1997 и 1998 годах постоянно обсуждаются вопросы предоставления финансовой и экономической помощи России со стороны США, Клинтон указывает, какие законодательные нормы необходимо отменить России и в какие сроки (как это происходит в случае поправки Джексона — Вэника).

Содержательно вся переписка наглядно демонстрирует то, о чём многие политики говорили начиная с 1990-х годов прошлого века: бездумное доверие по отношению к США и Западу в целом, подчёркнуто второстепенная роль России и готовность отказаться от любых геополитических притязаний приводит не к налаживанию конструктивных отношений, а к требованию всё больших и больших уступок, включая сдачу экономических, политических и военных позиций по всем направлениям. .

Подробнее читайте на life.ru ...