фото показано с : vz.ru

Главный историософский выбор России: она может существовать либо как автаркия в строго очерченных этнокультурных границах, как Остров Россия Цымбурского, либо как стержень единого человечества по Достоевскому.

Можно долго говорить о том, кем был родившийся 17 января 1957 года (и умерший 23 марта 2009 года) Вадим Цымбурский. Сравнения с Данилевским, Тойнби, Шпенглером будут сколь смелыми, столь и вполне заслуживающими права на существование.

Сложнее сказать, кем он не стал. Сложно не в смысле проблематично определить и сформулировать. Сложно в смысле досадно не стал ведь. . .

Лучше всего эта печальная досада была отражена в одном из некрологов сразу после смерти Вадима Леонидовича: Цымбурский и Дугин, представители двух противоположных взглядов на цивилизационно-геополитическую идентичность и судьбу России, должны быть нашими Бжезинским и Киссинджером.

Кого-то может смутить параллель если не с вечно молодым стариком Генри, то как минимум со столь же неувядающим стариком Збигом, имеющим вполне заслуженную и радостную для него самого репутацию русофоба. Однако суть не в том, что нам нужны идеологи-русофобы, их у нас, увы, и так выше крыши. Свою ведь страну, Америку, и Бжезинский, и Киссинджер как раз любят.

И нам нужны национально ориентированные мыслители, с разными и даже антагонистичными концепциями, готовые в самой жесткой полемике но не ради личного интеллектуального тщеславия, а ради блага России отстаивать свое видение и понимание ее будущего.

И противопоставление Дугина с Цымбурским подобрано очень верно.

Хотя, если не цепляться за то, что противопоставляемые фигуры должны быть современниками, мне больше по душе пара Достоевский Цымбурский.

Это ведь один из главных, если не главный историософский выбор России: она может существовать либо как автаркия в строго очерченных этнокультурных границах, как «остров Россия» Цымбурского, либо как стержень единого человечества по Достоевскому.

Или Россия сама для себя человечество, либо Россия, охватившая все человечество.

Промежуточные варианты сложны и малореализуемы, ведь, выйдя за границы России Цымбурского, очень сложно найти ту грань, межу, тот вал, на котором нужно остановиться, закрепиться и защищаться. Граница православного мира? Христианского в целом? Экс-СССР? Бывшей Российской империи? Славянства? Логичнее уж стремиться дальше и дальше, к логическому итогу, к России Достоевского.

Какая из этих двух Россий более правильная, сказать трудно, если вообще можно так ставить вопрос.

В разные эпохи своей истории Россия делала выборы в пользу той или иной метастратегии, на всяком этапе случались грандиозные победы и тяжелейшие неудачи, окончательный выбор, скорее всего, еще не сделан и вряд ли вообще будет сделан когда-нибудь.

Мне, пожалуй, больше импонирует Россия Достоевского, но и у «острова Россия» Цымбурского своя великая правда, глубокая правота и яркая красота.

Да и сам Вадим Леонидович, считая, разумеется, «островную» идею более разумной и плодотворной, признавал эпохи экспансионизма, с формально очерченными рубежами продвижения, но одновременно и наличием осознанного или неосознанного глобального проекта, неотъемлемой частью русской истории.

Он описывал этот феномен в терминах «похищений Европы» и откатов из нее (ибо в одни эпохи Европа фактически была синонимом мира, а в другие натиск на Европу был частью натиска на мир в целом).

Александр Гельевич Дугин дожил, к счастью, до своего преображения в статусе из чудаковатого полумаргинального философа-экстремиста в одного из ключевых отечественных философов и геополитиков, полноправного члена неширокого круга людей, вернувших Крым России, окутанного завесой таинственности демиурга, по мнению зарубежной прессы, имеющего решающее влияние на идеологию и внешнюю политику России.

Вадим Леонидович Цымбурский, увы, чего-то сходного дождаться не успел. Зато живы и переживают расцвет его идеи, причем больше даже не в России, а в мире, где президентскую гонку в единственной супердержаве выиграл претендент с программой своеобразного «острова США».

Собственно, пафос все более набирающего силу антиглобализма «больше островов, хороших и разных», пусть и дружелюбно открытых в разумных пределах друг другу.

В России же пора Цымбурского еще не настала. Впрочем, не настала по большому серьезному счету и пора Дугина. Наш управляющий класс не способен ментально и финансово отгородить себя от Запада и глобальной политики.

При этом все попытки завоевать на многочисленных фронтах статус полноценного участника этой политики имеют столь путаный характер, столь странное целеполагание и столь неоднозначную природу, что лучше уж совсем без них.

Ни туда ни сюда не двигается даже один из немногих вопросов, по которому у Дугина и Цымбурского расхождений не было: о принадлежности Новороссии. На сегодня он решен не в пользу обоих философов. Крым вернули, а все остальное. . .

На днях я участвовал в Луганске в конференции «Холодная война: проблемы и уроки». В своем докладе о холодной войне как части общего цивилизационно-геополитического противостояния России и Запада упомянул и Цымбурского, для которого советские претензии на «похищение Европы» были закономерным и логичным продолжением царских. Но речь не совсем об этом.

В Луганске я бываю реже, чем в Донецке, полнокровно лишь в первый раз, и меня поразила та ревнивая язвительность, местами переходящая в ревность, с которой некоторые вполне достойные луганчане говорят о ДНР. Да, в чем-то это обычные межрегиональные дули в карманах, схожие с отношениями хотя бы МКАДа и совокупного «замкада», разница, однако, в том, что между МКАДом и «замкадом» нет границы и таможни.

Тут поневоле задумаешься, какова в шутке Андрея Пургина «ничто не поссорит два братских народа, донецкий и луганский» доля этой самой шутки.

Очень не хотелось бы наблюдать, как даже при относительно благоприятном «приднестровском» сценарии, подразумевающем отказ от немедленных попыток насильно запихнуть Донбасс в состав Украины, две республики превратятся в «остров ДНР» и «остров ЛНР», отчужденные взаимно и обе от Российской Федерации.

Это будет означать провал России как субъекта истории, причем России любой. А очень хочется еще пожить, если не по Достоевскому, то по Цымбурскому.

Теги:

Россия и Запад, история России, идеология, Федор Достоевский

Подробнее читайте на vz.ru ...