фото показано с : znak.com

Сирия снова стала причиной противостояния Турции и России

Сирия снова стала причиной противостояния Турции и России. Турецкие военные совместно с вооруженной сирийской оппозицией атаковали позиции армии Сирии. Атаки турок удалось отбить лишь с помощью ВКС России. С обеих сторон есть погибшие. Россия в этом конфликте поддерживает президента Сирии Башара Асада. Некоторые российские СМИ поспешили написать, что Россия и Турция на грани полномасштабной войны. Ситуация напряженная, но пока стоит на паузе. О том, как ситуация может развиваться дальше, рассказал в интервью Znak.com политолог-востоковед, старший преподаватель департамента политической науки Высшей школы экономики в Москве Леонид Исаев. На обострение отношений существует запрос внутри турецкого общества - Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что военная операция Турции в Идлибе неизбежна, и что он принял окончательное решение по этому вопросу, отклонив российское предложение по урегулированию конфликта. Он подчеркнул, что Турция не оставит Идлиб сирийскому режиму, она полна решимости превратить его в безопасный район и будет добиваться этого, несмотря на продолжение диалога с российской стороной. Это, естественно, идет вразрез с действиями и ожиданиями Кремля в Сирии. Отсюда вопрос. Зачем на самом деле Турция создает напряженные отношения с Россией по данному вопросу? - Я думаю, неправильно говорить, что в данном конфликте виновата лишь одна из сторон. Есть множество факторов как внешних, так и внутренних, которые имеют непосредственное отношение к конфликту в Идлибе. На обострение отношений существует запрос внутри турецкого общества, потому что если у вас гибнут военные, то, безусловно, звучат призывы отомстить виновным, и Эрдоган должен на такие призывы реагировать. А с другой стороны, Эрдоган и Путин не раз договаривались по поводу Идлиба. Но когда возникают провокации со стороны сирийского режима, которые ведут к гибели солдат, то внутри турецкого истеблишмента возникают дискуссии на тему, какой смысл договариваться о чем-то с Россией, если она не выполняет взятых на себя обязательств. Именно с этим и связана игра на повышение ставок со стороны Турции. Пока Россия и Турция не могут договориться о том, какая формула для урегулирования конфликта могла бы быть применимой. - Чем так ценен Идлиб для России и Турции? У этой провинции есть какое-то стратегическое значение, или просто так случайно вышло? - Идлиб остался последним анклавом, где сосредоточена сирийская оппозиция. И с этой точки зрения Турция рассматривает свое присутствие в Идлибе и поддержку сирийской оппозиции в качестве одного из факторов, определяющих ее влияние в регионе. Кроме того, решение проблемы Идлиба связано с решением проблемы борьбы с терроризмом, в частности, с организацией Хайят Тахрир аш-Шам. Поэтому невозможно оставить эту территорию и не предпринимать никаких действий. - Может ли это привести к реальному столкновению двух государств на территории Сирии? - В прямом военном столкновении не заинтересована ни Турция, ни Россия. Это та задача минимум, которую должны выполнить как Анкара, так и Москва, пытаясь разрешить проблему Идлиба. Безусловно, не по всем пунктам мы можем прийти к полному согласию. Но на протяжении последних нескольких лет у нас с Турцией было достаточно много прецедентов, когда мы находили выход из конфликтных ситуаций. Можно вспомнить те же идлибские договоренности в 2018 году. И тогда ситуация тоже была очень напряженной, и угроза полномасштабной войны в Идлибе, вызванная желанием Башара аль-Асада взять эту провинцию под свой контроль военным путем, была высока. Опять же, договоренности по северо-востоку Сирии в конце 2019 года - это тоже пример того, что с турками возможно договариваться. Наверняка и Меркель, и Макрон попытаются оказать давление на Путина - Возможно, такой агрессивной риторикой Эрдоган ведет некий торг с Россией? Все-таки Россия поставляет Турции ракетные комплексы, происходит экономическое сотрудничество в области энергетики: запущен совместный проект Турецкий поток и строится АЭС Аккую . Товарооборот между странами превысил отметку в 2 млрд долларов. Так что же еще нужно туркам? - То, что Турция и Россия пытаются использовать для решения сирийской проблемы темы, которые напрямую не связаны с Сирией, это, как мне кажется, обычная практика. Например, можно вспомнить эпизод начала 2018 года, когда шли обсуждения по строительству газопровода из России в Турцию и параллельно с этим шли переговоры о начале турецкой военной операции Оливковая ветвь в Африне. И согласие Москвы на проведение Турцией военной операции во многом синхронизировалось с согласием Анкары перейти к очередному этапу в строительстве трубопровода. Поэтому это нормально, что переговоры по Сирии влияют и на экономические отношения. Это интегральная черта таких переговоров. На повестке немало вопросов, связанных с развитием двусторонних отношений, в том числе и перечисленные вами, в решении которых заинтересованы как Россия, так и Турция. Огромная серия переговоров, которая сейчас продолжается между Россией и Турцией, подтверждает это. - 21 февраля состоялся телефонный разговор между Путиным и Эрдоганом. Но он закончился безрезультатно. - При том уровне разногласий, который сейчас существует, достичь каких-либо договоренностей можно будет только при очной встрече Путина и Эрдогана. Телефонные разговоры тут не помогут. Это единственный формат, который позволял нам в последние годы с уверенностью достигать компромисса. Вопрос встречи двух лидеров уже обсуждается. Эрдоган, кстати, обратил внимание, что Россия проводит на Ближнем Востоке достаточно фрагментированную внешнюю политику. После его разговора с Путиным на следующий день появились заявления российской стороны с серьезными обвинениями в адрес Турции, чего в беседе двух президентов не было. Эта рассогласованность между российскими властными институтами (к примеру, МИДа и министерства обороны, а также ряда неофициальных структур), отвечающими за принятие решений в отношении Ближнего Востока, безусловно, усложняет переговорный процесс. Но я думаю, приближение личной встречи двух лидеров случится тогда, как только нависнет реальная угроза военного столкновения России и Турции. Тогда сразу найдется время, определится место. Потому что оба руководителя понимают, что война им не нужна. Поэтому тут нужно отделять риторику от реальных интересов. - Похоже, время и место уже определились. Вслед за телефонным разговором Эрдоган анонсировал на 5 марта встречу с Владимиром Путиным, на которой также будут присутствовать президент Франции Эммануэль Макрон и канцлер Германии Ангела Меркель. Помогут ли европейские лидеры положить конец возникшим разногласиям в этой провинции? - Сложно сказать, удастся ли добиться компромисса в таком формате. Но я думаю, что эта встреча в любом случае нужна и будет способствовать снижению напряженности. Наверняка и Меркель, и Макрон попытаются оказать давление на Путина с целью прекращения военных действий со стороны сирийского режима. - Недавно состоялся разговор между Эрдоганом и президентом США Дональдом Трампом. Какую роль, на ваш взгляд, в этом процессе играют США? - Трамп как-то однажды сказал, что США заинтересованы в том, чтобы Россия как можно дольше играла в сирийском песке . Поэтому чем больше у России будет противоречий с местными режимами на Ближнем Востоке, тем это будет лучше для США. В том числе любые разногласия между Москвой и Анкарой с точки зрения Вашингтона носят позитивный характер. Равно как и Россия заинтересована в том, чтобы у Турции с ее партнерами по НАТО было как можно больше противоречий, в том числе с США. Это вполне обычная практика. Другое дело, вряд ли американцы могут повлиять на проблему Идлиба. Они там не присутствуют и не имеют там реальных интересов. И я уверен, что если Турция решится на полномасштабную военную операцию, то США им не окажут никакой помощи. Перестать поддерживать Асада сейчас - это значит уронить свою репутацию - Если столкновение вполне возможно, то каковы силы турецкой армии в противовес оставшимся в Сирии российским военным? - В масштабах Сирии мы вполне боеспособны, однако прямое противостояние с Турцией - это совсем другая категория конфликта. Со стороны Турции за Идлиб и приграничные операции отвечает седьмой армейский корпус. По мнению ряда наших военных экспертов, их сил вполне достаточно, чтобы успешно противостоять всей сирийской армии. Кроме того, в Турции уже стали намекать о том, что они готовы закрыть для российских военных кораблей Босфорский пролив в соответствии с подпунктами 20 и 21 Конвенции Монтре. И я не думаю, что при таком развитии событий нам имеет смысл становиться на сторону Асада. - Если Россия ввяжется в столкновения с турецкой армией, то что она приобретет? В очередной раз защитит Асада? Стоит ли игра свеч? - В этот конфликт мы вступили еще в 2015 году. И тогда цели были совершенно другие. Сейчас ситуация уже изменилась. Но мы в какой-то степени ее заложники. Россия долгое время позиционировала себя как союзник режима Асада, обосновывая свою позицию тем, что он является единственной легитимной властью. Но перестать поддерживать Асада сейчас - это значит уронить свою репутацию, поскольку сразу возникнет много вопросов к России: а что же вы тогда все это время делали в Сирии? С другой стороны, он победитель в этом конфликте. В этой связи, если у российской власти есть желание сохранить свое влияние в постконфликтной Сирии, то так или иначе мы должны поддерживать хорошие отношения с Асадом. Другое дело, что для этого Россия отнюдь не обязана поддерживать все военные авантюры Асада, как думают многие наши военные чиновники. Равно как мы и не заинтересованы в полномасштабной военной операции. Но в этом вопросе не все от нас зависит. Помимо России Асад опирается еще и на поддержку Ирана, который более чем заинтересован в сохранении власти в Дамаске и решении проблемы Идлиба военным путем в ближайшее время. Поэтому далеко не все, что делает Асад, согласовывается с интересами России. Иными словами, наши отношения с президентом Сирии - это перманентный поиск компромисса между нашими интересами и интересами сирийского и иранского режимов. Заинтересованности в урегулировании конфликта больше, чем желания проливать кровь - На ваш взгляд, кем сегодня для нас является Турция? Партнер, оппонент, кот в мешке? - Она не была для нас котом в мешке даже в 2015 году, когда турки сбили наш самолет. Турция - это региональная держава со своими интересами в регионе. Кроме того, надо понимать, что у Эрдогана есть свои как политические, так и геополитические амбиции. И влияние в регионе крайне важно для личной власти Эрдогана. Так что никакой загадки в сегодняшней Турции для России нет. Это не отменяет того, что по некоторым вопросам (к которым можно отнести и настоящие переговоры по Идлибу) наши интересы пересекаются, и, соответственно, обеим сторонам нужно идти на жертвы. Но это обычный переговорный процесс, который иногда приобретает напряженный характер. Скажем, применительно к ситуации в Идлибе это своего рода попытка проверки на гибкость друг друга, кто до какой степени готов блефовать с точки зрения проведения полномасштабных военных операций. - Насколько тогда рациональна внешняя политика России по отношению к Турции? Не похоже ли это на то, что щедрая русская душа в очередной раз кому-то помогает, куда-то направляет свои средства, а в это время этот кто-то точит нож, чтобы всадить ей в спину? Ну правда непонятно, как можно надеяться на долгосрочные экономические связи и в то же время быть на грани военного столкновения? Тут невольно вспоминаются взаимоотношения СССР и Третьего рейха. Нацисты уже напали на Советскую Россию, а эшелоны с зерном и нефтью из СССР все еще шли в Германию. - Наше экономическое сотрудничество с Турцией строится не только на благотворительности , как вы говорите, с нашей стороны. Многие проекты с Турцией и нам выгодны. Поэтому я бы не стал сводить наши экономические отношения с Турцией к подаркам со стороны России. Турция для нас - это один из важнейших торгово-экономических партнеров в регионе. Партнерство со всеми остальными странами Ближнего Востока в разы меньше, чем с Анкарой. Ни нам, ни туркам не хотелось бы, чтобы вопросы вроде Идлиба отражались на характере нашего торгово-экономического сотрудничества. - Поэтому я бы не стал нынешнее обострение отношений по поводу Идлиба рассматривать как некое очередное предательство турок. При этом надо понимать, что у каждой страны есть лимит на собственное влияние, которое, в частности, нам не позволяют реализовать те договоренности, которых мы в свое время достигли. Нужно понимать, что Идлиб - это сложный рабочий вопрос, который мы пытаемся решать, причем в сложных условиях, тогда как в Турции есть люди, которые считают Россию историческим врагом и хотели бы войны. Впрочем, и у нас в России есть такие. Конфликты, вроде идлибского, конечно, льют воду на мельницу носителей таких настроений. Но по мне Идлиб - это лишь рабочий вопрос. Не стоит преувеличивать его значение. - Тогда каков ваш прогноз развития данной ситуации? Возможен ли возврат российско-турецких отношений в состояние середины нулевых, когда никто и не помышлял, что наши страны могут быть на грани военного столкновения? - В целом сирийский конфликт будет вялотекущим. При этом отношения России и Турции я не оцениваю как конфликтные. Я полагаю, что отношения между нашими странами будут развиваться поступательно, потому что это соответствует интересам обеих стран. Что касается нулевых, то они были тем временем, когда ситуация в регионе была спокойной. Но сейчас в связи с резким увеличением уровня конфликтогенности на Ближнем Востоке и активной ролью России в его политической жизни неизбежно между нами и турками появилась масса причин для споров. При этом я уверен, что это нормальная ситуация. Мы рано или поздно научимся достигать с турками компромиссов. Не стоит забывать, что у нас уже был опыт конфликта с Турцией в конце 2015 года. Сегодня, насколько я вижу, заинтересованности в урегулировании конфликта и поступательности развития отношений гораздо больше с обеих сторон, чем желания проливать друг другу кровь.

Подробнее читайте на znak.com ...