фото показано с : svoboda.org

В минувшие выходные в Одессе завершилась международная конференция "Одесские дебаты. Объединенная Украина, регион Черного моря и трансатлантическое партнерство". Конференция была организована западными партнерами Украины совместно с министерством иностранных дел страны с целью в дискуссионном формате попробовать отыскать решения, как противостоять современным угрозам в сфере безопасности Черноморского региона.

В Одессу съехались высокопоставленные представители Европейского союза, США и НАТО. Одним из участников был министр иностранных дел Украины.

В интервью Радио Свобода Павел Климкин рассказал о вмешательстве России в предвыборную кампанию накануне президентских выборов, об отношениях Украины с США и Европейским союзом, а также о возможном создании международной мониторинговой миссии в Черном море, которая бы помогала отслеживать ситуацию в регионе и противостоять непредвиденным действиям Москвы.

– Господин Климкин, уже довольно скоро состоятся президентские выборы, наблюдаете ли вы в том или ином виде вмешательство России в предвыборный процесс?

– Это происходит повсеместно, и это абсолютно беспрецедентно, что касается охвата, особенно в области кибербезопасности. Вот простой пример: каждые 40 секунд мы наблюдаем попытки внедриться в наши министерские компьютерные сети, наблюдаем кибернападения на Центральную избирательную комиссию и другие ведомства. Есть вмешательство, касающееся нашей критической инфраструктуры. Представьте себе блэкаут на протяжении 5–7 дней перед выборами. Такая ситуация может полностью изменить результаты голосования. Поэтому Россия сейчас многое пытается сделать, чтобы повлиять на выборы, и это касается не только киберпространства, дезинформации, не только блокировки активов многих украинцев, политиков, журналистов, это одновременно вмешательство в религиозные вопросы – попытки манипулировать региональными религиозными элитами. Если кому-то хочется сейчас изучить всесторонность гибридного вмешательства – нужно приезжать в Украину.

– Может ли Украина оградить себя от всех этих угроз?

– Однозначно. Речь не только о государственных структурах. Что мы делаем, чтобы отразить кибератаки, и министерство иностранных дел в особенности? Мы находимся в диалоге с большой частью IT-сообщества и гражданского общества. Нам приходится в каком-то смысле слова мобилизовать и заряжать энергией людей. Это касается каждого. Нам приходится призывать людей к бдительности в отношении российских угроз, обращать внимание на любую оплачиваемую рекламу на Фейсбуке, на любую форму присутствия. Это очень просто: взять любую часть фразы из любого поста в соцсетях, разослать ее посредством тысяч фейковых профайлов в Фейсбуке и сказать, что этот политик – радикал или этот журналист – радикал. И этот человек получает запрет на пользование соцсетью на протяжении одного месяца. Нам приходится повышать уровень осведомленности всех украинцев. И это не только задача государства, это задача всей страны.

– Сможете ли вы убедить украинцев, что выборы в конце марта – это будет честное голосование?

– Что касается вмешательства России?

– Да.

– Нам придется бороться за это. Это не произойдет само по себе.

– Многих сейчас волнует и вопрос, когда 24 моряка, захваченные Россией в Черном море близ Керченского пролива, вернутся домой?

– Россия в настоящий момент воспринимает их как своего рода рыночный товар. Особенно сейчас, в преддверии выборов. Моряки являются военнопленными и одновременно политическими заключенными, их судьба также связана с людьми в оккупированном Донбассе. Нам нужно вернуть их назад. Но это, к сожалению, задача не только политического давления, потому что все мы понимаем, что в период подготовки к выборам идея России и Путина состоит в том, чтобы просто тянуть время и пытаться добиться победы выгодного Путину кандидата.

– Как вы оцениваете реакцию западных стран? Чего бы вы хотели добиться в этой связи от Евросоюза и США?

– Две простые вещи. Во-первых, я рад, что у нас есть фундаментальные принципы трансатлантической солидарности, над которыми мы работаем. Ценна любая политическая реакция – такая как совместная делегация ЕС и США, которая прибыла в Одессу 25 февраля на ракетном эсминце "Дональд Кук". Но, конечно, мне бы хотелось больше – в смысле политического давления, санкций. Особенно это касается неучастия в таких проектах, как "Северный поток – 2", потому что у него нет никакой экономической основы и он ввергает Германию и вообще всю Европу в большую зависимость от России. Идея вернуться назад, к популярной в 1970-х политике и таким образом получить индульгенцию безопасности у России – это фундаментально неверная идея, потому что невозможно сравнивать СССР брежневских времен и путинскую Россию.

– В данный момент речь идет о мониторинговой миссии в Черном море. Насколько велика вероятность ее создания и какой будет эта миссия?

– С моими коллегами я поделился соображениями о том, какой она должна быть. Нам необходим мониторинг из космоса, на море и, конечно же, в воздухе. Необходимо, чтобы эта миссия была постоянной. У нас уже даже есть для нее прекрасное название: "мониторинговая миссия "Черное море". Мы могли бы привлечь в нее всех желающих. Это очень важно для Украины, но не менее важно и для всех остальных – для любой страны Европейского союза. Ведь нам необходима свобода навигации в Черном море, в Керченском проливе, в Азовском море. И единственная возможность добиться такой свободы навигации – это политическое и юридическое давление на Россию, очень ясный сигнал из ЕС, что каждый должен иметь доступ к свободной навигации в Керченском проливе и Азовском море, и в-третьих, постоянный мониторинг в реальном времени. Это заставило бы Россию хотя бы следовать определенным правилам.

– Что, если Россия не подчинится?

– Нам нужно оказывать давление и начинать мониторинг даже вопреки согласию России. Разве нужно российское разрешение на начало мониторинга из космоса или с моря? Для этого не нужно согласия России.

– Давайте немного поговорим об отношениях России и США. Когда Дональд Трамп пришел к власти, вы были немного обеспокоены этим.

– Я не был обеспокоен, потому что вижу очень ясную двухпартийную поддержку Украины в американском Конгрессе, я вижу реальные санкции, в частности, в отношении поддерживающих Путина российских олигархов и их компаний, я вижу оборонные поставки, которые продолжаются и сейчас, я вижу военное и оборонное сотрудничество во многих областях, инфраструктурные тренинги. Иными словами, происходит многое. Я не беспокоился по этому поводу и не обеспокоен сейчас – что касается смысла и направления нашего сотрудничества с Соединенными Штатами.

– А что касается Европейского союза? Вы так же довольны развитием в этом направлении? Ведь в ЕС тоже грядут выборы, здесь есть имеющие крайне сильные позиции и, как правило, пророссийские популистские силы. Вызывает ли это опасения у вас?

– Не могу сказать, что это вызывает беспокойство. Скорее это своего рода неуверенность в том, как будет развиваться политическая ситуация в ЕС. Сильный Европейский союз важен для Украины, потому что цель России крайне проста: стратегия России по отношению к ЕС – ослабить демократические структуры, в конечном итоге добиться раздробленности Европейского союза, создать ощущение неопределенности посредством налаживания двусторонних обособленных связей. Если такая стратегия будет успешной – это будет крахом Евросоюза. Я верю – и это в интересах как Украины, так и Европейского союза, – что будет найден путь, который разрушит эту стратегию. Посмотрите, в прошлом году был "Новичок" и высылка российских дипломатов, в каждой стране сегодня можно найти группу российских шпионов, россиян, подкупающих журналистов, скупающих бизнесы. Это есть везде. Если Европа окажется не в состоянии противостоять и реагировать, это будет конец Европы. Ни больше ни меньше. .

Подробнее читайте на svoboda.org ...