2016-3-15 16:08 |
Главы МИД стран ЕС во главе с Федерикой Могерини согласовали пять пунктов основ для взаимодействия с Россией. Большую их часть можно рассматривать только как глупость, а некоторые как откровенный вызов.
Если в ЕС и впрямь заинтересованы в выстраивании отношений с РФ, впору задуматься о других пяти пунктах, благо они очевидны. К сожалению, приходится констатировать, что надежды постпреда России в Брюсселе Владимира Чижова на то, что наши отношения с Евросоюзом станут «более партнерскими, равноправными и более содержательными», пока не оправдались. В заявленных ЕС принципах нет ни партнерства, ни равноправия, ни нового содержания.
По словам Могерини, пять основополагающих принципов выглядят следующим образом: реализация минских соглашений, непризнание аннексии Крыма, укрепление отношений ЕС с восточными партнерами, в том числе со странами Центральной Азии, повышение внутренней устойчивости ЕС, в том числе в сфере энергетики, а также поддержка гражданского общества в России.
Пожалуй, ни один из этих принципов не может вызвать положительных эмоций у тех, кто действительно заинтересован в улучшении отношений между Россией и Европой.
Во-первых, вопросы реализации минских соглашений, как неоднократно подчеркивали в Москве, нужно задавать не России, а Украине. Причем очень серьезные вопросы. Россия не является участником конфликта в Донбассе, и если возможность для влияния на ополченцев у Москвы есть (но это именно влияние, а не полное управление), то на Киев повлиять может только сам Евросоюз, а также США. Получается, что первый основополагающий принцип ЕС в отношениях с Россией по факту не имеет отношения к России.
Во-вторых, непризнание воссоединения России и Крыма это отрицание очевидного. От того, признает Брюссель свершившийся факт или не признает, ситуация не изменится, как не меняется она от того, что многие страны десятилетиями не признают Иерусалим столицей Израиля и символично размещают посольства в Тель-Авиве, а Москва, Пекин, Мадрид, Афины и многие другие столицы не признают Косово независимым государством. Зачем делать подобную политико-мировоззренческую позицию «основным принципом», решительно непонятно.
В-третьих, укрепление позиций ЕС в Средней Азии это, в переводе на русский язык образов, желание «подергать кота за усы». Россия считает этот регион зоной своих интересов вовсе не из-за воображаемого «имперского синдрома», а из соображений безопасности. Так же, как поддержка американской операции в Афганистане была оказана Москвой не из желания «угодить» Западу, а из-за того, что, перекинувшись на Таджикистан или Узбекистан, конфликт неизбежно приведет к миллионам беженцев, которые вряд ли задержатся в Казахстане. И даже если признать, что Евросоюз, как и любая страна или объединение стран, имеет право продвигать свои интересы в любом регионе мира, все равно остается вопрос: а при чем тут Россия? Это же пять пунктов про отношения с Россией, а среднеазиатские страны вот уже 25 лет как независимы.
В-четвертых, устойчивость ЕС это его внутреннее дело, как и, например, обеспечение собственной безопасности. Главной угрозой для единства Евросоюза сейчас является Великобритания, а вовсе не Россия. Да, РФ является крупнейшим поставщиком энергоносителей в Европу, но, опять-таки, диверсифицировать закупки суверенное право европейцев. То есть уже три из пяти принципов не имеют никакого отношения к России.
И, наконец, в-пятых. Развитие связей с гражданским обществом в России, если рассматривать этот вопрос, что называется, «в вакууме», можно только одобрить. Действительно, в 90-е и нулевые годы европейские фонды сделали немало для поддержки российского гражданского общества и большое им за это спасибо. Но в 2016 году российское гражданское общество уже не готово, раскрыв рот, смотреть в глаза (или, наоборот, раскрыв глаза, смотреть в рот) европейским «гуру» и принимать за стопроцентную истину все, что они изрекают. При этом в Европе, судя по недавнему «Форуму свободной России» в Вильнюсе, не очень понимают разницу между гражданским обществом и маргинальной оппозицией, не представляющей никого, кроме себя самих.
Резюмируем. Из пяти «основополагающих принципов» три не имеют к России вообще никакого отношения, один является внутренним делом РФ и лишь один (и то с большими оговорками) действительно касается двусторонних отношений. Но ЕС занимался «развитием гражданского общества» на протяжении последних 25 лет, так что ничего принципиально нового в этом пункте нет.
Как бы могли выглядеть пять принципов, которые на самом деле вывели бы отношения России и ЕС на новый взаимовыгодный уровень? Попробуем представить.
Во-первых, это признание Евросоюзом России как равноправного партнера со своими интересами, о чем неоднократно говорил российский МИД. Если ЕС признает право иметь интересы в Средней Азии за собой, он должен признавать такое же право за Россией, а не говорить об «имперском синдроме». Если Брюссель полагает, что должен диверсифицировать свое энергоснабжение, то он не должен называть «торговой войной» поддержку Москвой своих сельхозпроизводителей. России не нужны «особые отношения», как Украине. России нужны равноправные отношения.
Во-вторых, это отказ от термина «российская угроза». Россия никому не угрожает военным вмешательством, не приближает свои войска к границам стран ЕС и не расширяет военные блоки изначально антиевропейской направленности. Поэтому каждый, кто говорит о «российской угрозе» для Европы, врет. До тех пор, пока политики уровня министра обороны страны ЕС будут обвинять Россию в «терроризме», ни о каком восстановлении отношений (не говоря уж об «улучшении») и речи идти не может.
В-третьих (и это стало бы лучшим способом поддержать гражданское общество), отмена туристических виз. После того как миллионы беженцев без особых проблем пересекли европейские границы, говорить что-то об «угрозе нелегальной миграции» из России просто смешно. Да, Россия не Украина, поэтому отмена виз возможна только на взаимной основе. Если визовые преграды между нашими странами исчезнут, миллионы граждан РФ и стран ЕС смогут беспрепятственно гостить друг у друга и убеждаться, что в Москве по улицам не ходят медведи, а в Берлине никого насильно не обращают в гомосексуализм.
Четвертый и пятый принципы не имеют прямого отношения к России, но, безусловно, положительно скажутся на двусторонних отношениях. Это отказ от двойных стандартов в международной политике: если помогать оружием сирийской «умеренной оппозиции» священный долг каждого демократического государства, тогда почему же нельзя помогать оппозиции официальному Киеву в Донбассе? Если Косово захотело отсоединиться от Сербии и Евросоюз ему в этом помог (в том числе военным путем), то почему аналогичного права не имеют Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия, не говоря уж про Крым? Никаких «беспрецедентных прецедентов» быть не может. Только общепринятые и однозначно толкуемые правила.
Пятое это появление наконец у Евросоюза собственной внешней политики, отличной от американской. Чуть больше десяти лет назад Франция и Германия не боялись поднять голос против вторжения в Ирак. А что теперь? Бесконечный «одобрямс», который надоел, в первую очередь, самим европейским избирателям. Герой Хью Гранта в фильме «Реальная любовь» премьер-министр Британии, который осмелился заявить американскому президенту, что у его страны есть собственные интересы в 2003-м выглядел милым фрондером, сейчас такого политика назвали бы агентом Кремля, как венгерского премьера Орбана или чешского президента Земана. Россия давно отказалась от прямых переговоров с Украиной, предпочитая общаться напрямую с кураторами Киева из ЕС и США, но если Европа и дальше будет себя вести в полном соответствии с указаниями из Вашингтона, то исчезнет смысл говорить и с европейцами.
Но надежды на то, что нынешние европейские власти как уровня отдельных стран, так и Евросоюза в целом будут в отношениях с Россией руководствоваться вышеуказанными принципами, к сожалению, нет никакой.
Теги:
Россия и Евросоюз, Крым, внешняя политика Евросоюза, Средняя Азия, Минские соглашения, Федерика Могерини
Закладки:
.
Подробнее читайте на vz.ru ...
