2019-2-8 09:50 |
На сайте "Вукайлия", сербском аналоге "Луркоморья", даётся такое ироническое разъяснение фразы "Нас и русских – 300 миллионов": "Слова, которые каждый серб должен произносить, когда возникают проблемы с Западом".
Эта поговорка возникла когда-то давно, вероятно, до конфликта Иосипа Броза Тито со Сталиным, может быть, в XIX веке, когда Российская империя считалась покровительницей балканских славян. В конце 1990-х годов присказка снова стала популярной – во время конфликта режима Слободана Милошевича с НАТО и из-за войны в Косове. Она превратилась в кричалку футбольных болельщиков белградского клуба "Црвена звезда" и постепенно вернулась в общественный оборот, превратившись вместе с термином "православное братство" в один из символов сербско-русских связей.
Сербы живут теперь в разных республиках бывшей Югославии. Многие из них уверены, что, несмотря на любые политические невзгоды, сербство всё равно рано или поздно одержит победу; в националистических кругах популярна идея о том, что такая победа невозможна без решающего участия России. В последнее десятилетие всё яснее прорисовывается еще один пункт сербского общественного договора: преданная любовь к Владимиру Путину, особенно в селах и в небольших провинциальных городах.
Любому турецкому паше такой, как Путин, сможет крикнуть "Сидеть!"
Одним из примеров того, какие глубокие корни может иметь это чувство, стала идея жителя боснийского города Баня-Лука Стевана Селака. создать фигуру Путина из глины (сербская фраза "создавать из глины" имеет двойное значение, она означает ещё и "сильно скучать по тому, кого нет рядом"). Как заявил Селак в 2016 году, он решился изваять скульптуру Путина из любви к России: "Только одно ухо я переделывал раз пятьдесят". На самом деле народный художник работает не с глиной, а с гипсом, и в его саду скульптур рядом с Путиным теперь стоят еще Дональд Трамп с супругой Меланией, а также древнегреческий философ Сократ. "Сколько себя помню, я всегда любил всё русское, – делится с журналистами Селак, – а Путина я вообще обожаю".
"Путин из глины" не единственная скульптура российского президента на Балканах – в Музее восковых фигур в городе Ягодина на западе Сербии имеется фигура президента России "в знак благодарности за дипломатическую помощь". Восковой Путин появился в музее в 2016 году, через пару месяцев после того, как Россия наложила вето на проект резолюции Совета Безопасности ООН, в которой убийство армией боснийских сербов в 1995 году тысяч мусульман в Сребренице квалифицировалось как геноцид, и выступила против принятия Косова в ЮНЕСКО. На церемонии открытия восковой фигуры Путина в музее присутствовало несколько сербских политиков, в их числе и министр иностранных дел Ивица Дачич. Вскоре директор музея заявил, что посещаемость восковой экспозиции возросла вдвое.
Владимир Путин – почётный гражданин 11 городов Сербии. Жители деревушки Аджинци на юге страны, неподалёку от границы с Косовом, в 2012 году, после очередной победы Путина на президентских выборах, поменяли название селения на Путиново. В деревушке всего 12 домов, в подвале одного из которых работает рюмочная "Крым". В "Крыму", как пишет сербская пресса, отмечают годовщины аннексии полуострова Россией и других политических и военных побед Путина, выпивая ракию под названием "путиновача". В большом городе Нови-Сад на севере Сербии несколько месяцев проработало кафе "Путин", но это заведение закрылось, и на той же улице сейчас открыт ресторан "Черчилль". Образ Путина популярен среди мастеров сербского стрит-арта, но егош Ранджелович. "Владимир Путин"
Сербский фолк-музыкант Негош Ранджелович в 2015 году представил на радиостанции "Сила Краины" композицию "Владимир Путин", в которой сравнил президента России с сербским историческим героем Милошем Обиличем, заколовшим османского султана во время Косовской битвы 1389 года: "Весь мир станет нашим, / потому что весь мир боится тебя". Рефреном между куплетами звучит мелодия "Калинки". Песня Ранджеловича содержит прямую отсылку к косовской проблеме и роли, которую не признающая независимости бывшей югославской автономии Россия играет в защите сербских интересов.
Во время недавнего визита Путина в Белград президент Сербии Александр Вучич подарил высокому гостю щенка шарпланинской овчарки (это одна из автохтонных балканских пород, а Шар-Планина – нагорье на территории Косова и Македонии) по имени "Паша". Как известно, "паша" – титул сановников и царедворцев в Османской империи, и несложно во всей этой истории обнаружить "тонкий" замысел: любому турецкому паше такой, как Путин, сможет крикнуть "Сидеть!"
Уже несколько лет сербская пресса сообщает о постройке церкви "Путинка" в деревне Баностол в Воеводине. Официально этот храм посвящён Богоматери, здесь поминают жертв погромов сербов в Хорватии во время военного конфликта 1990-х годов, так что "Путинка" – неофициальное название. Вряд ли в Баностоле знают, что так в России называется популярная марка дешёвой водки. Совсем недавно стало известно, что средства на возведение храма выделены из бюджета Сербии, хотя нет ни лицензии на строительство, а сам объект числится в кадастре как "дача". В деревне при этом нет ни канализации, ни центрального водоснабжения.
Сербское решение крепко держаться на юбку матушки-России, ставшее ещё тверже после провозглашения независимости Косова, имеет под собой ещё одно основание. В фигуре Путина сербы видят образ отца, подобно тому, как пятьдесят лет назад видели отца в фигуре Иосипа Броза Тито. Вскоре после смерти Тито Западные Балканы погрузились в кризис, и сербское общество с его традиционалистской консервативной структурой почувствовало себя незащищенным. Сербам не хватает ощущения стабильности и силы, а в своих политиках они этих качеств не обнаруживают. Путин пришёл к власти в России примерно в то время, когда в Сербии потерял власть Слободан Милошевич. В риторике московских политиков, в пересказе местных газет и вебсайтов, сербы находят это ощущение отеческой заботы, которой, как им кажется, так не хватает стране. В политологическом и идеологическом лексиконе такие чувства называются "братскими", но мне кажется, характер сербского отношения к Путину иной, он почти семейный. Отсюда, кстати, возникают многие реальные проблемы: ведь эти отношения возникли не в уютной атмосфере у семейного очага, а в холодном мире политики. Сербский отец Путин живёт за границей, он далеко, его легко идеализировать; и сложно понять, что его любовь к сербам, если она и есть, совсем не безусловна.
"Вукайлия" предлагает своё окончание фразы "Нас и русских – 300 миллионов": "Нас без русских – полгрузовика". Однако я что-то не слышала в Сербии второй строки этой присказки. Наверное, потому, что теперь представить себе сербов без русских вообще невозможно.
Йована Георгиевски – белградский журналист
Высказанные в рубрике "Блоги" мнения могут не отражать точку зрения редакции.
Подробнее читайте на svoboda.org ...
