Писательница Людмила Улицкая слегка оживила либеральную повестку, внеся в её несколько застоявшиеся воды мотивы утренней свежести и ребяческого задора. Концепт России, погружающейся в архаику, вместо того чтобы бодро шествовать в ногу с истинной европейской цивилизацией, — это изобретение не сегодняшнего дня, но оно нуждается в постоянном дособирании и довинчивании, ибо если его оставлять без присмотра, то под тяжестью обстоятельств этот чудесный либеральный тренд начинает рассыпаться на кучу несообразных элементов.

Надо сказать, что дистанция отставания от Европы разными блистательными умами трактуется по-разному. К примеру, телеведущий Владимир Познер, в отличие от Улицкой, заявившей о 150 годах безнадёжного запаздывания, развёл Запад и российскую недоцивилизацию аж на две сотни лет. А вот супруга Анатолия Чубайса Дуня Смирнова измеряет разлёт почти семью веками: от появления первого европейского университета — Болонский в 1088-м — до учреждения Петербургского в 1724. Конечно, указание точных параметров временного разрыва вещь очень условная и зависит от вкусовых пристрастий того или иного поклонника теории задержки в умственном, интеллектуальном, культурном, технологическом, экономическом развитии России.

Принципиально важна сама аксиома отставания, родословная которой насчитывает уже несколько столетий. В позапрошлом веке такие же замечательные западники и прогрессисты презрительно наставляли патриотов:

"А Россия властью вашейТа же, что и до Петра, —Набивает брюхо кашейИ рыгает до утра".

Но только по-настоящему великим умам вроде Петра Яковлевича Чаадаева удаётся довести данную идею до её логического завершения. Если мы обречены вечно тащиться в хвосте цивилизации, то так ли уж Россия нужна миру? Может быть, стоит хотя бы чисто теоретически представить себе, как свободной грудью задышала бы освобождённая от пут история, если бы ей удалось сбросить с себя балласт русской архаики и ахинеи? Был в XIX веке такой не слишком известный поэт Владимир Сергеевич Печерин, сумевший отлить в бронзе то, что довольно вяло пытаются выразить светочи либеральной мысли типа Улицкой. Печерин изваял чеканную формулировку на все времена:

"Как сладостно отчизну ненавидеть / И жадно ждать её уничтоженья, / И в разрушении отчизны видеть / Всемирного денницы пробужденья".

Вот так надобно, Людмила Евгеньевна, если уж вы хотите быть последовательной и принципиальной, а не как у вас там зажевано стыдливо, что Россия-де превращается в мировую провинцию. Не превращается, а от роду ей начертано прозябать на задворках цивилизации в статусе пасынка судьбы, истории и Господа Бога, замысел которого о России — это, видимо, как бы такая норма недолжного. Отталкиваясь от неё, человечество понимает, каким быть ему совсем не нужно.

Одним из высших показателей достижений, насколько я сумел понять, писательница считает миролюбие, а нас обвиняет в отсутствии оного: "Для меня кажется чрезвычайно важным в той ситуации, в которой мы оказались, снижать уровень агрессии. Причём мы не можем снизить уровень агрессии нашего начальства и нашего военного руководства, но в себе уровень агрессии мы снижать можем. Не раздражаться, не злиться, не впадать в ярость, не впадать в отчаяние". Представление о жестокости вплоть до садизма, эмоциональной спутанности и непрошибаемости, склонности к экспансии и помыканию другими свободолюбивыми и гордыми народами, не сумевшими в силу малочисленности противостоять колонизации — это ещё одна грань волшебного фонаря, в котором либеральные соотечественники упоенно разглядывают варварскую Россию.

Но это представление слегка не соответствует историческим реалиям, поскольку Россия приходила в Европу исключительно с ответными визитами за малым числом исключений. Впрочем, ребят историей не проймёшь, поскольку они привыкли полагаться на веру в свои ощущения, которые подсказывают им, что европеец милее, радушней, красивей русского человека. Собственно, Улицкая прямо вот так и говорит: "Вот эта вот разница "догоняния" — она на самом деле существует. Мы это чувствуем, общаясь с людьми в разных странах".

Я пожелаю Людмиле Евгеньевне больше общаться "с людьми в разных странах", нежели в своём Отечестве с их угрюмыми и агрессивными подобиями, у которых фиксируется 150-летняя задержка в развитии. Это ведь очень простой способ решить проблему лично для себя — раз и навсегда окончательно отвернуться от страшного варварского лика и обратить свой взгляд на исключительно благопристойные и человечные европейские лица. Для этого нужно всего лишь сменить страну обитания, исключив возможность каких бы то ни было отношений с жестоковыйными деградантами.

Ну а закончить хочу замечательным соображением писателя Захара Прилепина, являющегося по совместительству офицером армии Донецкой Народной Республики. Он написал на своей странице в "Фейсбуке": "Отстала и отстала. Я бы тысячи на полторы отстал бы, всё подальше от Апокалипсиса". По-моему, очень точно сказано. Запад в последние десятилетия демонстрирует такие достижения в области защиты прав сексуальных девиаций, что от них хотелось бы отстать просто навсегда. .

Подробнее читайте на life.ru ...