фото показано с : svoboda.org

Журналист Светлана Прокопьева, против которой возбуждено уголовное дело по факту оправдания терроризма, отметила в одном своем интервью, что ее судьбу будет решать не репрессивная система в целом, а конкретный "маленький человек" – следователь, которому поручили вести дело.

"Винтики системы, те маленькие люди, которые работают на маленьких должностях, тоже каждый день принимают решение, на чьей стороне быть. На стороне бездушной бесчеловечной системы, которая прессует по формальным основаниям любого, кто случайно попал ей в лапы, или на стороне граждан, на стороне общества, на стороне тех людей, которые сами становятся жертвами этой системы", – пояснила Прокопьева.

Она, безусловно, права в том, как много зависит от конкретного человека, особенно в системе, где закон сам по себе практически не действует, и власть спецслужб стремится к абсолюту. Однако практика показывает, что те самые "маленькие люди", рядовые бюрократы, редко принимают решения, грозящие им даже малейшим дискомфортом.

Эта проблема свойственна не только России и проявляется не только в период репрессий. Другое дело, что в правовом государстве влияние бюрократического равнодушия на судьбы обычных людей чаще всего не так фатально, как в авторитарном обществе, а возможности бюрократического произвола существенно ограничены. И все же многие повадки "маленьких людей" в разных странах похожи. Большинство из них пытается избежать лишних проблем и новых нагрузок. Чиновники хорошо знают, чего ждет от них начальство, они научились предчувствовать, какие ситуации могут вызвать недовольство руководителей. Большинство "рядовых бюрократов" мастерски умеют избегать таких ситуаций, и основной их мотивацией чаще всего является расчет возможной реакции начальства, а вовсе не интересы дела, сочувствие к человеку или муки совести.

Практически каждый из нас может вспомнить случаи, когда не принимались важные решения или рушились важные проекты – только потому, что конкретный чиновник боялся доложить важную информацию или лгал, пытаясь скрыть собственные ошибки. Намного страшнее, когда из-за подобных ситуаций в прямом смысле слова ломались судьбы. Известны громкие случаи предательств из-за денег или из-за мести, но вряд ли кто-то сможет сосчитать "мелкие" предательства и подлости, совершенные по соображениям бюрократической трусости.

В России обычным способом заинтересовать чиновника в исходе вашего дела стали взятки и "откаты". Без материального стимулирования, кажется, в стране не способна даже расти трава. При этом даже взятка не гарантирует положительного исхода, особенно в случае, если конкурент сумел заплатить больше. В США и европейских странах в качестве подобного "стимула" часто выступает предельная детализация процедуры и жесткая система учета документов. Проще говоря, если ваше заявление полностью соответствует формальным требованиям, то конкретный чиновник не вправе его не принять и не рассмотреть по существу. Следование процедуре существенно сужает возможности для произвола и создает основания для ответственности за невыполнение бюрократом своих обязанностей.

Однако и у такой системы "наименьшего зла" существуют издержки: малейшие несоответствия процедуре делают решение проблемы практически невозможным без изнурительных судебных процессов. Сюда относится, допустим, проблема людей DACA, детей нелегальных эмигрантов, закончивших в США школы, часто отслуживших в армии. С точки зрения обычной морали, эти люди являются полноценными американцами, многие из них прожили в США всю жизнь. Однако с точки зрения бюрократии, неопределенность их статуса логична: если у них отсутствовал первоначальный пакет документов, у этих людей нет оснований для начала процедуры легализации.

Значение каждого смелого и принципиального поступка из армии "маленьких людей" в России ценится особенно высоко

Впрочем, бюрократов нет смысла обвинять в бесчеловечности – в самой природе бюрократического процесса заложено желание плыть по течению, не создавая помех ровному ходу делопроизводства. Мой хороший друг отсидел почти полтора года в американской тюрьме, не совершив, как он уверяет, никакого правонарушения. Причиной его мытарств стало уголовное дело, сфабрикованное против… в ФСБ России. Мой знакомый прибыл в США по действовавшей визе и подал заявку на политическое убежище. Россия объявила его в розыск через Интерпол, после чего моему знакомому было отказано в убежище, его принялись готовить к депортации. В основании решения американского суда было положено почти полностью скопированное заключение ФСБ, воспринятое судьей абсолютно некритично. Фактически суд не руководствовался никакими иными документами и доводами. Окончательное решение до сих пор не вынесено. Американские судьи и чиновники иммиграционной службы выбрали самый легкий из возможных путей, воспользовавшись документами, подготовленными  иностранной спецслужбой. Следование формализму без желания разобраться в сути вопроса обернулось для моего знакомого месяцами тюрьмы.

Американская и европейская системы при этом, конечно, не идут ни в какое сравнение с заидеологизированным "правосудием" России с его жестким делением на "своих" и "чужих" по постоянно меняющимся критериям. От американских и европейских бюрократов не требуется идеологической лояльности властям, и вынесение судебного решения с опорой на материалы ФСБ в стране, в которой столь активно обсуждается проблема вмешательства российских спецслужб во  внутренние дела, демонстрирует аполитичность американских бюрократов. В США, в отличие от России, помимо четко регламентированной процедуры, существует развитое гражданское общество, и его давление часто способно предотвратить несправедливость. В России механизмы общественного давления, хотя и очень слабы, тоже существуют, однако эффект их влияния ограничивается, как правило, лишь резонансными делами. В США же возможно повлиять на исход дела, даже если оно не получило большой огласки. Помощь правозащитных организаций, экспертов и местного комьюнити может существенно изменить положение несправедливо обвиняемого. Желание добиваться законности и защищать свои права, внедренное в общественное сознание, стимулирует чиновников намного лучше, чем упование на их способность пойти против системы.

В России ситуация обстоит намного хуже. Здесь система при всей внешней безликости иногда ведет себя предельно избирательно, обрушивая всю строгость своих законов на тех, кого по каким-то причинам сочтёт "политически неблагонадежным". Однако именно поэтому от решений "маленьких людей" в России зависит намного больше, чем в других странах. Да, сама по себе ставка на героизм отдельных людей является ярким показателем отсутствия иных механизмов защиты личности. Именно поэтому значение каждого смелого и принципиального поступка из армии "маленьких людей" в России ценится особенно высоко.

Ксения Кириллова – журналист, живет в США

Высказанные в рубрике "Блоги".

Подробнее читайте на svoboda.org ...