2024-2-8 11:12 |
Сергей Гусаренко проработал в вузе больше 30 лет. А в декабре 2022-го отправился добровольцем в зону СВО. «Сложнее всего было принять мысль, что ты вполне сейчас можешь оказаться на том свете», — говорит профессор.
Сергей Гусаренко — профессор филологии Северо-Кавказского федерального университета. Полгода назад он вернулся из зоны СВО, где пробыл 6 месяцев, награждён медалью «За храбрость» II степени. О самых ярких впечатлениях и о том, что он вынес из этого непростого опыта, преподаватель рассказал в беседе с корреспондентом aif.ru. «Дома неделю говорил на том языке»Юлия Борта, aif.ru: — Сергей Викторович, недавно на встрече со студентами президент сказал, что настоящую элиту России нужно формировать из бойцов СВО. Вы уже ощущаете принадлежность к новой формации?Сергей Гусаренко: — Я бы сказал по-другому. После возвращения появилось чувство, что я, хоть, возможно, и не до конца, но выполнил долг перед своей страной. Не сидел, не ждал, когда всё разрешится само собой. Для меня это было бы невыносимо. Теперь я имею право сказать: я свой, я там был. И дальше вести свою педагогическую деятельность, оказывать как можно более положительное влияние на своих подопечных в воспитательном плане. Ребята, которые прошли зону боевых действий, стали новой элитой не тогда, когда получили статус участников СВО, а когда приняли решение туда идти. Это другие люди, и президент абсолютно прав, говоря, что в их руки можно передать Россию.— Говорят, что человек, вернувшийся оттуда, сильно меняется.— Может быть, кто-то менялся. Я такого про себя не заметил. Хотя жена говорит, что первую неделю после возвращения разговаривал на специфическом языке. Но это издержки профессии. На передовой это нормально. А в отношении привычек, убеждений я остался прежним. Да, больше узнал, больше испытал. Но человека 60 лет вряд ли что-то может серьёзно изменить. Единственное, что стало легче воспринимать, к сожалению, это человеческие потери. Добро с гранатомётом— Изменился ли ваш взгляд на образование и воспитание?— Связать мой опыт с воспитанием детей вряд ли можно. Там были в основном зрелые люди. Но у меня есть что сказать по этому поводу. Я частенько слышу, что надо разделять образование и воспитание. Хотя вся советская педагогика, которая воспитывала совсем не плохих людей, говорит, что так делать безграмотно. Нельзя на одном уроке говорить, каким надо быть хорошим, а на всех остальных давать только предмет, без лишних эмоций.Всякое достижение в любой из областей наук должно ставиться на службу стране, её народу. Как говорил английский поэт и мыслитель Джон Донн, человек не остров в океане, не сам по себе, а часть материка. И если где-то часть материка размывается и исчезает, тогда не спрашивай, по ком звонит колокол — это уже Хэмингуэй до нас донёс от Донна. Так вот, надо молодёжи доносить, что всё происходящее в стране — наше общее. В дальнейшей жизни ты должен быть готов если не идти на войну, то хотя бы что-то делать ради своей страны, а не только работать на себя.У нас с середины 1990-х был взят курс на западные модели образования. После этого вырастают люди, голосующие за президентов, которых мы сейчас видим на Западе. Одна Европа чего стоит со всеми её новыми ценностями. В образовании все должно работать на формирование порядочного человека-патриота.— А как его формировать?— Личным примером. Не только преподавателя, но и любого начальника. Сегодня мы видим лишь отдельные примеры, когда руководители едут на передовую, привозят гуманитарную помощь, встречаются с демобилизованными солдатами, приводят их в коллективы. А большая часть затаилась, выжидая, чем дело кончится.Чувство Родины, патриотизма — иррациональное, его невозможно воспитать знаниями. Меньше всего стоит уповать на то, что придёт в класс или аудиторию учитель, расскажет, как жить правильно, и молодёжь поверит. Надо, чтобы они это прочувствовали. Для этого нужно приглашать в вузы людей, которые пришли с передовой. Не как я, в возрасте, мой пример не впечатляет молодёжь, а таких же молодых ребят, которые бы общались со студентами. Чтобы те поняли: крутой — это не тот обалдуй, который прыгнул откуда-то или ударил кого-то и снял это на видео. Что настоящий мужчина — это тот, кто взял оружие и защищал свою Родину, когда наступило время, а не тот, кто с перепугу сделал под себя и умчался в страны ближнего зарубежья.И ещё одну истину я вывел для себя. Добро должно быть с кулаками, а лучше — с гранатомётом. Если ты берешься делать добро, то делай его всеми способами и до конца. Вот это тоже нужно внедрять в сознание молодёжи. «Предложили понести автомат»— Вы пошли добровольцем, чтобы быть примером для студентов?— Не только это, было несколько причин. Мы же не слепые, с 2014 года видели, как нашим украинским оппонентам очень понравилось безнаказанно убивать русских людей в Донбассе. Они оскорбили нашу историческую память, память Великой Отечественной войны, они культивируют бандеровщину, они бесновались и скандировали «Москаляку на гиляку». Я думаю, что только человек совсем уж беззаботный не предполагал, что когда-то последует ответ. Поэтому когда началась спецоперация, я принял это как должное. К осени 2022 года, когда существенно изменилось наше положение в зоне боевых действий, появилось ощущение тревоги. Не оставляло чувство, что нужно быть там, чем-то помочь. Могу больше сказать: мне сидеть здесь было страшнее, чем находиться там. И в октябре 2022-го я принял решение, а в декабре пошёл записываться в добровольческий отряд.— Как ваше решение восприняла семья?— Жена расстроилась, но приняла спокойно. Она знала мой характер, мою позицию, здесь мы с ней едины. Дочь тоже приняла как должное. Коллеги большей частью поддержали.— Как к вам относились молодые военные, видя, что вы намного старше?— Было дело, предлагали бойцы: давай автомат понесу. Объяснил, что не нуждаюсь. Но они хорошие парни. Смелые все. Я ведь, принимая решение пойти в зону боевых действий, исходил не из возраста, а из самочувствия. Так получилось, что я сохранился к 60 годам. Так что наравне с молодыми пацанами ходил по полной выкладке. «Готовность быть убитым — серьёзная штука»— Что было самым сложным, к чему пришлось привыкать?— Я прошёл службу в рядах Советской Армии, знал, что это такое, был готов жить даже под землёй в блиндажах. Привыкать пришлось к другому. Когда подходишь к передовой, то понимаешь, что тебя не просто могут убить, а тебя должны убить люди, которые находятся по ту сторону. Плюс всё вокруг летит, взрывается, свистит, что подтверждает намерения врага. И принять мысль, что ты вполне сейчас можешь оказаться на том свете, непросто. Такое переживали многие мои товарищи. Готовность быть убитым — серьёзная штука.Кстати, звуки, которые мы считаем громкими, не идут ни в какое сравнение с тем, как разрывается снаряд «Града» или 120-миллиметрового миномёта. Чудовищный треск, скрежет, вой. И потом рванёт так, что ты подпрыгиваешь на 15 см от земли.Из смешного. Когда на полигоне стрелял из РПГ-30 (противотанковый гранатомёт), было ощущение, что меня сзади по голове доской ударили. Физические ощущения совершенно из другой реальности. Но к этому привыкнуть было проще, чем к необходимости преодолевать страх смерти.— Что произвело самое сильное впечатление?— Люди. В книжках про войну описывают тех, кто готов идти, куда пошлют, и сделать то, что надо. Такие у меня были в подразделении.— Минуты передышки случались?— Да. Спасали книги. Собирал их везде, даже небольшая библиотека получилась. Перечитал очень много: Ильф и Петров, О. Генри, русская классика. Ты же там живёшь не один, а в команде по 8-9 человек. Иногда хочется отвлечься, уйти в себя. Книги помогают.— Вы видели примеры героизма? Что в вашем понимании храбрость и мужество?— Храбрость и мужество — это способность человека реально оценить угрозу и, преодолевая страх, выполнить задание. Без страха там ничего не бывает. Это естественно. Но остаются живыми больше те, кто преодолевает свой страх и выполняет приказ. Если человек начинает шарахаться, прятаться, пытаться исчезнуть, это плохо кончается. Но и с голыми руками никто в атаку не бросался. Всё проще и одновременно страшнее. Порой даже выполнение обычного задания — доставить боеприпасы на соседнюю позицию — превращается в геройский поступок. Ведь нужно идти под непрерывным огнём. Загрузили бойцу ящик в 20 кг, и он пошёл. Иногда нужно просто заставить себя пойти, потому что ты знаешь, что по этой позиции враг прицельно бьёт, есть раненые, убитые. Но ты же уже приехал, ты вызвался. Надо идти вперёд.— Есть желание вернуться обратно?— Да, периодически возникает такая мысль. Там остались люди, которые стали близкими. Это удивительный мир. Представляете, целое подразделение людей с автоматами Калашникова, на каждом висит по 120 патронов, и ведут самое мирное сосуществование. Боевое братство — не просто красивые слова. Но такие решения не принимаются на эмоциях. Нужно взвесить свои силы, быть уверенным в своём здоровье. А иначе ты в самый сложный момент можешь оказаться обузой. Вместо того, чтобы стрелять по врагу, люди вчетвером будут тащить тебя в тыл.
Подробнее читайте на aif.ru ...
