2017-9-4 18:50 |
В России многие думают, например, что памятники красноармейцам в Польше сносят по причине нашей польской зоологической русофобии. Но это не так! заявил в интервью газете ВЗГЛЯД бывший польский дипломат Иероним Граля.
Он подробно рассказал свою версию по поводу истоков российско-польского скандала вокруг проекта музея-мемориала Собибор. С конца июля Москва и Варшава продолжают жесткий обмен упреками из-за проекта музея-мемориала «Собибор». Под раздачу попал даже Тель-Авив, еще один участник скандала, чье поведение российский МИД счел «граничащим с предательством».
Ссора вспыхнула, когда Варшава уведомила Москву, что на заседании Международного управляющего комитета проекта решено «продолжать сотрудничество в прежнем составе, существующем на протяжении нескольких лет» (то есть без представителя России). На Смоленской площади ответили, что намерение не допустить Россию это «русофобия», попытка поляков «навязать свое видение истории, принизив освободительную роль СССР» во Второй мировой войне.
Напомним, лагерь смерти «Собибор», организованный нацистами в Польше, действовал в 19421943 годах. Здесь было убито около 250 тыс. евреев. Именно там советский офицер Александр Печерский организовал единственное за историю нацистских концлагерей успешное восстание.
Известно, что в 2013 году поляки приглашали Москву подключиться к проекту обновления музея. Та выразила готовность внести существенный материальный вклад, однако затем обсуждение с Варшавой российского участия не дало никаких результатов.
О том, каким может быть сценарий примирения в этом споре, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал доктор исторических наук, профессор Варшавского университета (Польша), бывший первый советник посольства Польши в Москве и директор Польских центров культуры в Москве и Петербурге Иероним Граля.
Иероним Граля (фото: кадр канала «Культура»)
ВЗГЛЯД: Профессор Граля, как вы думаете, польское минкультуры нарочно спровоцировало российский МИД на такую резкую отповедь?
Иероним Граля: Это вообще не должно быть проблемой на таком уровне, на который ее вывели. Такие вопросы должны решать даже не директора, а заместители директоров департаментов, уж точно не министры. Контакты по данным вопросам должны иметь сугубо рабочий характер, a не черты поединка заявлений, брифингов представителей центральных учреждений двух серьезных государств.
Моя грусть по этому поводу гораздо больше, чем злость! Я уверен, что скандал совершенно не нужен министерству культуры Польши, и он стал для него полной неожиданностью. Теперь там даже просто не знают, что с этим сделать. Хотя весь вопрос, вероятно, можно решить буквально за пару если не часов, то дней. Мало того решить на основании тех механизмов, которые были разработаны изначально.
Польская сторона подчеркивает, что проект продолжается уже 10 лет и что до сих пор Москва, которая была проинформирована по официальным каналам, не проявляла к нему никакого интереса.
Российская сторона подтверждает, что была приглашена к участию еще в 2013 году. И теперь заявляет, что не понимает причин отказа. Но давайте внимательно просмотрим хронологию событий. Что конкретно российская сторона сделала тогда с этим приглашением? Какие шаги предприняла, кого представила для участия?
Это проект международный, в котором участвуют Польша, Словакия, Голландия и Израиль. При этом участие России было бы даже более чем обоснованно. В нацистском лагере погибали граждане СССР, а бунтом узников руководил советский офицер.
ВЗГЛЯД: Тогда откуда взялся отказ в принятии России в число учредителей музея?
И. Г. : Отвечу так а Россия приняла приглашение? Когда? Кого Россия выслала в качестве своего представителя? Обращу внимание на то, что в проекте заняты действительно высокопоставленные лица это в том числе министр культуры Польши государства, на чьей территории будет музей, или директор музея «Яд Вашем» из Израиля поэтому следовало бы ожидать представителей России также соответствующего уровня, скажем замглавы МИДа или Минкульта РФ. Насколько мне известно, ничего такого со стороны России в течение четырех лет не последовало. Вообще не предпринималось никаких шагов.
Если это действительно так, я понимаю учредителей, которые остались в своем составе. Что им осталось делать, если приглашенная сторона проигнорировала приглашение? Кажется, единогласная первоначальная реакция «отцов-учредителей» проекта подтверждает данную версию.
Я занимаюсь как ученый историей российской дипломатии последних пяти веков. И как историк могу сказать, что дипломатам тоже свойственно ошибаться. Не исключаю, что в данном случае мы имеем дело именно с бюрократической ошибкой. Возможно, весь вопрос с участием России просто затерялся где-то в недрах этой огромной, а при случае скажу, что и прекрасной, махины российской дипломатии, что кто-то недоглядел, чего-то не выслал, когда-то не ответил. Мне больше по душе такое объяснение, чем поиск чьего-то злого умысла.
ВЗГЛЯД: Но с польской стороны звучали откровенно противоречивые сообщения. Сообщив об отказе, Варшава добавила, что Россия чуть ли не напрашивалась в участницы.
И. Г. : И это ужасно. К сожалению, именно так это выглядит, причем уже давно. Заявления польской стороны отличаются некоей «акционностью» то есть прежде всего требуется быстрота реакции, но никто не задумывается над осмысленностью этой реакции. Никто не заморачивается рассмотрением вопроса по существу и подготовкой внятного ответа. Главное как можно быстрее что-то заявить. Что, зачем? Это уже неважно. А ведь иногда достаточно обратиться к документам, поднять архивы. . .
Кстати, я тут вспоминаю реакцию в Польше по делу о Катыни, которое рассматривал ЕСПЧ в Страсбурге. Такую чушь многие несли, не понимая, что было предметом нашего иска и чего именно добивалась Варшава! К сожалению, был среди них и бывший студент моего факультета, историк, Мариуш Блашчак, сегодня он министр внутренних дел.
А в министерстве культуры Польши вообще перманентный кризис с компетентными и ответственными кадрами, там даже хуже все обстоит, чем в дипломатии. Если министерство четыре года назад выслало приглашение, то почему за это время никто не поинтересовался, что с ним происходит? А теперь скандал.
ВЗГЛЯД: Варшава делает акцент и на том, что решение о непринятии России в число учредителей музея приняли единогласно все четыре стороны.
И. Г. : Да, и это дает нам право судить, что версия о «слишком долгом» молчании российской стороны имеет солидный фундамент. Как я уже сказал, формально у них не было и до сих пор нет другого выхода. А неформально? Проблема также в том, что в Израиле нет единого мнения на этот счет.
Не секрет, что у России и Израиля имеются определенные разногласия, в том числе актуальные, по вопросу Сирии или Ирана. Это отражается и в подходе к историческим вопросам одно может заявить премьер Нетаньяху, другое представитель живущих в Израиле советских ветеранов, а третье представитель сообществ жертв холокоста.
Поэтому мне понятно недоумение Москвы по поводу позиции Израиля. А польская сторона также крайне деликатно подходит к отношениям с Израилем по известным историческим причинам. Но уверен, при даже минимальном желании эту проблему и сейчас все еще можно уладить.
ВЗГЛЯД: Как, если дело вышло на такой публичный уровень?
И. Г. : Польское министерство могло бы просто обратиться, например, в российское посольство с просьбой передать в Москву наше требование однозначно определиться со своим участием в проекте музея. Или обратиться напрямую к российскому Министерству культуры. Есть ведь официальные каналы, есть и рабочие. Вопрос поставить однозначно и конкретно присоединяетесь или нет? В каком характере, в каком объеме, и если да кто именно представляет РФ?
ВЗГЛЯД: Каковы шансы, что вопрос еще удастся уладить?
И. Г. : Все уже боятся принять отважное решение. В России многие думают, например, что памятники красноармейцам в Польше сносят по причине нашей польской «зоологической» русофобии. Но это не так! Это эффект прежде всего наших внутренних политических конфликтов, споров вокруг исторической памяти: если те говорят одно, то я обязательно скажу наоборот.
У нас историки вообще не решают «исторические» вопросы, этим занимаются чиновники «от памяти». Историки исследуют вопросы, увековечивают память жертв. А чиновники ведут себя как чиновники они просто забирают. Вот, могилы тоже забирают, образно говоря, гробы друг у друга крадут. Спорят, чьи ценнее. Ведь у вас то же самое, да не только на внешнеполитическом поприще.
А жертвы чем тут виноваты?! Проблема с музеем Собибора это не польско-российская проблема, у нас с вами нет спора по поводу этого лагеря. Уверен, обе стороны искренне хотят увековечить память жертв. Пусть только наши и ваши «бюрократы» договорятся между собой, как это сделать.
Теги:
Польша, история, Великая Отечественная война, Израиль, нацизм
.Подробнее читайте на vz.ru ...
